Книга Поцелуй принца, страница 47 – Джулия Лэндон

Но Лизандр терпеливо продолжал:

– Ее зовут Анна Марбл, и она – горничная в доме важного человека. Она помогала мне в одном…

– Вы не можете прийти сюда с такими известиями, – прошипел Лео по-английски. А потом добавил на алусианском: – Только не сюда, слышите? Или, по-вашему, эти стены не имеют ушей? – Он был так уверен в этом, что оглянулся. Ему казалось, что даже деревья подслушивают их разговор.

– Mans princis, неужели вы отвернетесь и закроете глаза? – негромко спросил Лизандр. Мой принц.

Лео разозлился еще сильнее. Он что, чей-то принц? Личная собственность? Быть может, он и родился с этим титулом, но в действительности являет собой лишь горького пьяницу с талантом избегать любых конфликтов, обязанностей и ответственности. Ему очень хотелось повернуться к Лизандру спиной и заткнуть уши в тот самый момент, когда он назвал его «мой принц». Ему хотелось тотчас же уйти и не оборачиваться. Но что-то удержало его на месте. Если в том, что рассказал ему Лизандр, была хотя бы малая толика правды, он не мог развернуться и уйти, чего бы это ему ни стоило.

Но и просто стоять и слушать он тоже был не в силах.

– Встретимся завтра в доме Жана Франка, финансиста. Он – мой друг. Знаете его? А его дом? – осведомился он, чувствуя, как в душе у него нарастает смутное беспокойство.

Лизандр заколебался поначалу, но потом все-таки кивнул:

– Да.

– В два часа пополудни. – И Леопольд ушел, стараясь как можно скорее избавиться от тревоги, которую внушал ему Лизандр, думая о том, что только что узнал.

У входа во дворец он разминулся с четырьмя стражниками. Они почтительно ему поклонились, а один даже пробормотал приветствие.

Леопольд оглянулся и посмотрел им вслед, задаваясь вопросом, куда они могли направиться. На обход территории? Или ищут кого-то? Но, судя по их виду, они особо не спешили, словно и впрямь выдвинулись патрулировать местность. Или они уже успели задержать Лизандра?

Леопольд так и не смог избавиться от чувства смутного беспокойства, которое тревожило его со вчерашнего дня. С момента смерти Матуса все необычное выбивало его из колеи.

Он расстался с Кадро, чтобы переодеться к последнему ужину с братом и несколькими оставшимися гостями. Короля с королевой сегодня вечером с ними не будет, чему он был откровенно рад, – это означало, что ужин пройдет в менее официальной обстановке, начнется раньше и закончится быстрее. Ему нужно было время, чтобы без помех подготовиться к завтрашнему отплытию.

Но долг звал его, и потому в тот вечер он вышел в салон, чтобы присоединиться к гостям.

Где его немедленно взял в оборот некий марокканский джентльмен, мистер Харрак. Он желал обсудить торговлю опиумом, который поставлялся по Средиземному морю, а также свои планы вмешательства в оную, что должно было обогатить всех причастных к ней в Марокко и Алусии.

– Почему все сливки должны доставаться Британии? – резонно вопрошал он.

Лео слушал его вполуха – опиум ни в коей мере не интересовал его. Он знавал многих, павших на самое дно благодаря его «целебным свойствам», да и, кроме того, он не был экспертом в торговых операциях – им являлся Бас.

Пока Харрак что-то безостановочно вещал ему насчет империализма Англии, Лео окинул комнату внимательным взглядом и в дальнем ее конце разглядел Элизу и леди Каролину. Его невестка в своем светло-желтом платье буквально лучилась радостью и довольством. Грудь ее пересекала широкая темно-зеленая лента, к которой были приколоты две побрякушки – сапфировая брошь, которую подарил ей на свадьбу Бас, и новый орден, отмечавший присоединение ее к королевской фамилии. Знак отличия, так сказать. Ей всегда была присуща некоторая очаровательная эксцентричность, вот и сегодня тиара, одолженная ей его матерью, так и норовила съехать набок. Всякий раз, поправляя ее, она смеялась чему-то, что говорила ей леди Каролина, и тиара соскальзывала снова. Глядя на них, пока Харрак назойливо зудел о чем-то у него над ухом, Лео решил, что леди Каролина из них двоих – подлинная красавица, по крайней мере, на его вкус. У нее были широко поставленные глаза и веселая улыбка, от которой на щеках у нее появлялись ямочки.