Книга Эпоха героев, страница 116 – Нира Страусс

Храм был прямоугольной каменной постройкой с деревянными резными столбами, укрепляющими стены.

На глаз — около пятнадцати метров в длину, с небольшой лестницей у входа.

Дверей не было — только арка.

Из стен свободно росла аконитовая трава, сиявшая пурпурными цветами — любимый яд многих женщин Гибернии, чтобы избавляться от жестоких мужей.

Вокруг стояли монолиты с высеченными спиралями — самых разных форм и размеров.

Внутри мне всё напомнило руины, в которых жил Фионн. Видимо, он подумал о том же — закачался в дверях и несколько раз моргнул.

В помещении были выцветшие картины, обтрепанные гобелены, разбитые статуи, как в особняке, арфы и лютни без струн, помятые боевые шлемы, кольчуги с прорехами…

Они не спасли многого, и почти всё было в плачевном состоянии.

Я провела рукой по обратной стороне бронзового зеркала, украшенного узором из спиралей и завитков.

Красивая фэй смеётся, расчёсывая волосы. Стоит ли ей заплести их, как у подруг, или лучше оставить распущенными?

Образ исчез в одно мгновение — с отблеском беззаботного счастья.

Когда я перевернула зеркало, от стекла остались только осколки по краям.

Сквозь щели в стенах проникал свет из леса и падал на мозаичное панно, частично скрытое бюстом гнома с пышной бородой.

Меня поразило, как ярко сохранились его цвета.

— Я подожду снаружи с Вел, — пробормотал Мэддокс, зажав нос предплечьем. Его костяные шипы торчали сквозь одежду.

Фионн последовал за ним с мрачным видом.

— Пойду с тобой. Не люблю шастать, как банши, по воспоминаниям.

Я склонила голову, заворожённая мозаикой.

Сцена шла слева направо и покрывала почти всю стену храма.

Из дуба рождались двое детей-фэй.

Дети росли, и один всегда был освещён солнцем, а второй следовал за ним по пятам.

Они поднимались на цветущий холм, на вершине которого стоял трон…

И последняя часть была закрыта бюстом.

— Ничего интересного, — протянул Оберон у меня за спиной.

Я сжала губы, и тьма осторожно обвила голову гнома, приподняв её и отодвинув в сторону.

Ребёнок, озарённый солнцем, превратился в высокого, величественного фэй — и занял трон.

Из его висков вырастала полноценная корона из рогов, как у взрослого оленя-самца.

С розетками, отростками и венцами.

Всё — ослепительно белое.

Не молочно-белый цвет Волунда, а белизна только что выпавшего снега — в начале октября, в Хелглаз.

Его брат, с рогами поменьше и темнее, стоял рядом с троном, улыбаясь, демонстрируя поддержку.

У подножия холма располагался Борестель.

— Паральда и Халдре, — прошептала я.

— Их называли небесными близнецами. И хотя корону надел Паральда, говорят, Халдре никогда не завидовал и не предавал брата. Жаль, что они не передали это братство своим потомкам.

— Что ты имеешь в виду?

Фэй только пожал плечами.

Я ещё несколько секунд впитывала в себя мозаику, а затем вернула бюст на место. После этого взглянула на Оберона с приподнятой бровью:

— Почему ты ненавидишь Братство?

Вместо удивления вопрос его развеселил.

— Это слово слишком сурово, прелесть.

— Просто я не вижу другого объяснения, кроме как ненависть, почему ты состоишь в Инис Файл, если очевидно, что ты не разделяешь всех их убеждений.

Он приложил руку к груди, изображая обиду:

— Очевидно, говоришь?

— Я видела тебя в первую ночь здесь. Ты снял тела герцогов и их свиты. И, думаю, похоронил их с почестями.