Книга Наследник богов, страница 90 – Нира Страусс

И тут же, как будто всеми этими протокольными речами она просто прикрывалась, как щитом, девочка оглянулась на очистительницу, ища одобрения. Старушка ответила своей маленькой воспитаннице улыбкой, в которой читалась нежность пополам с гордостью.

– Вот так идут прахом все наши надежды выяснить у мудрого ур-мау, что же все-таки происходит. – Найла вроде бы огорчилась, однако на маленькую провидицу она тоже посмотрела с улыбкой. – Ты очень ответственная, Мере, молодец!

Напряженно сведенные плечи девочки расправились.

– Ой… Спасибо!

– Родители наверняка тобой гордятся.

– Да… Наверное. – Мере принялась возить вилкой по тарелке, гоняя фасоль туда-сюда. – Они важные люди и очень занятые. Всегда подробно комментируют в мейлах мои успехи, указывают, где какие недоработки, что подтянуть… Длинные такие мейлы.

Геб понятия не имел, что такое мейлы, но по контексту и по вытянувшемуся лицу Найлы догадался: с родителями Мере видится не очень часто.

– Ну, у тебя ведь есть еще Умай и… подруги? – предположила Найла.

Вилка совсем застопорилась.

– Подруг мне заводить не полагается, – неохотно призналась Мере. – Мои глаза вызывают слишком много неудобных вопросов.

За столом повисла тишина. Геб с Найлой переглянулись. Оба думали о Мере, только теперь осознавая, что в действительности влечет за собой такой дар, как у нее.

– Эй! – окликнула их девочка. – Вы что, меня жалеете? Не надо! У меня всегда был Тау – и интернет. С ограничениями, конечно… – Она помолчала. – Но почти весь «Нетфликс» мне можно.

– Это же здорово! – поспешно подхватила Найла. – В наше время действительно можно общаться с целым миром, не выходя из дома.

Ее перебил зычный голос Муси, грянувший в небольшой каюте, словно раскат грома.

– Бред собачий! – С глухим стуком поставив в центр стола дымящуюся кастрюльку, человечек, не церемонясь, отпихнул ногой Чафу, который весь завтрак крутился рядом в ожидании подачек. – Детям нужен воздух. Перемазаться по уши. Шишки набивать. А у вас один интернет! Деловые родители! Ха!

Мере наморщила носик:

– Подслушивать чужие разговоры – очень неприлично.

– Чужие? Нет у меня тут ничего чужого, мелюзга, – пробурчал Муси и неодобрительно кивнул на темные очки. – Здесь-то чего не снимаешь?

Геб напрягся. Все, как Мере и говорила: слишком необычные у нее глаза, людям такое странно. Муси, при всей его грубости и резкости, определенная чуткость не чужда, но он все-таки смертный, что с него взять.

Или… Геб пригляделся к щуплому человечку. И сдвинул брови.

– Просто… У меня необычные глаза, – объяснила девочка.

– Ха! А то я всякой жути не видел!

– Я не говорила, что это жуть!

Все вдруг накренилось вправо: стол, стулья, вся каюта. Через несколько секунд, за которые налитое в стаканы успело выплеснуться через край, все выровнялось обратно.

– Пойду наверх, – буркнул Муси. – Ешьте. И со стола потом уберите.

Геб не проронил ни слова даже после того, как хозяин судна удалился. Вполуха слушая разговор Найлы и Мере, он подождал, пока все доедят – главным образом Умай, не замедлившая положить себе вареные яйца, принесенные Муси. Потом помог управиться с посудой, придя в полный восторг от крошечной купели, которую Найла называла мойкой.

Когда Найла с Мере вернулись за стол и продолжили болтать, он помахал девушке рукой и направился на палубу. Как и в первый день, он с трудом втискивал свои широченные плечи в узкий лаз трапа. Но, по крайней мере, теперь он поднимался на свободу, на свежий воздух, а не спускался в темную нору, шатаясь и не чуя под собой ног.