Книга Корнет Савин, страница 96 – Арм Коста

Но узнав начальника полиции, он резко натянул вожжи, останавливая лошадей.

— Гони в сыскную полицию, живо! — заорал Путилин. — Домчишь быстро, получишь полтину!

— Домчу! — в тон ему завопил возница и подхлестнул коней.

Карета неслась со страшным грохотом, лавируя между чинно ехавших экипажей и элегантных ландо с разряженными барышнями. Привстав на козлах, кучер что было сил погонял коней. К зданию сыскной полиции добрались за десять минут. Лошади были в мыле, кучер еле переводил дух. Зато Путилин, не скупясь, бросил ему серебряный полтинник.

Дальше начальник сыскной полиции стремительно мчался по коридорам, желая как можно скорее начать поиск негодяя, посмевшего среди бела дня прийти к нему домой, выкрасть форму и печать.

Увидев начальника, дежурный подскочил к нему:

— Иван Дмитриевич, там вас этот…

Путилин махнул рукой, понимая, о чём собирается говорить подчинённый:

— Понял, понял. Не переживай, разберёмся.

Начальник спешил в свой кабинет, чтоб проверить, всё ли там на месте. Дверь оказалась открытой, а за рабочим столом начальника восседал следователь Иннокентий Лазаревич Туров. Это не предвещало ничего хорошего, несмотря на то, что следователь держался вполне дружелюбно.

— Моё почтение, Иван Дмитриевич!

Путилин оживился и деловито спросил:

— День добрый! Рассказывай, Иннокентий, какие тут дела?

Чтоб скрыть свою растерянность, начальник подошёл к гостевому креслу, стоявшему напротив его стола, и уселся в него. Туров прищурил один глаз и склонил голову набок, как будто собирался поделиться приятными впечатлениями о выходных.

— Главный банк обчистили посреди бела дня, представляешь?

Путилин многозначительно кивнул, стараясь сохранять невозмутимый вид.

— Представляю.

Туров сменил ухмылку на задумчивое выражение лица. Казалось, он по какой-то причине глубоко сочувствует Путилину.

— Я думаю, ты очень хорошо это представляешь.

Начальник пригладил волосы, разлохматившиеся во время бешеной скачки на извозчике.

— И кто же это так нагло действует? — спросил он.

Туров снова ухмыльнулся и иронически взглянул на Путилина.

— Об этом я тебя должен спросить. У меня куча свидетелей, которые видели, как ты собственной персоной уехал в карете с деньгами в неизвестном направлении.

Путилин удивлённо развёл руками, но не выказал ни малейшего возмущения.

— Неужели? И все свидетели меня узнали?

Иннокентий Лазаревич раскрыл папку, лежащую перед ним, и сделал вид, что читает текст оттуда:

— Узнали. И форма твоя, и густые бакенбарды, и печать. Как быть, не подскажешь?

Путилин слегка подался вперёд. Глаза его горели злым блеском, но ни один мускул на лице не дрогнул.

— Про форму и печать я тебе сейчас расскажу. Украли их у меня из дома. Жена дала описание преступника.

Туров закрыл папку, встал и поправил жёсткий воротник мундира.

— Иван Дмитриевич, я понимаю, что всякое на свете бывает. Но пока новых доказательств не появится, ты извини.

Туров смотрел на начальника немного грустными глазами, сочувствуя и вместе с тем не смея нарушить служебный долг.

— Как прикажешь понимать? — тихо спросил Путилин, вставая с кресла.

Перед глазами у него всё побелело. Только сейчас он понял, что дело приняло серьёзный оборот.

— Мне приказано взять тебя под арест, — твёрдо произнёс Туров.

Жуткое состояние охватило Путилина. Ему казалось, что где-то вдали он слышит издевательский хохот. Какая-то гнусная дрянь за его спиной подстроила страшную ловушку, а он, гений сыскного дела, со всего маху угодил в неё. В душе у него боролись гнев и отчаяние. Где такое видано, чтобы начальника полиции ни за что ни про что обвинили в предательстве, словно прожжённого преступника!