Книга Корнет Савин, страница 99 – Арм Коста

Наконец, за ним пришли. Дверь в камеру отворилась, вошли следователь Туров и дежурный тюремщик.

— Выходи, Иван Дмитриевич, — расплывчато произнёс следователь, заискивающе заглядывая в глаза начальника полиции.

— Значит, справедливость восторжествовала? — насупленно спросил Путилин, едва они вышли в коридор.

— Да, представь себе. Супруга твоя подтвердила, что служебная форма и печать были похищены каким-то человеком, который представился заместителем редактора «Петербургского листка». Мы справились в этой газете — они никого не присылали. К тому же, Татьяна Константиновна представила билет на поезд из Москвы, который нашла в кармане твоего плаща. Это подтверждает, что ты находился за семьсот вёрст от Санкт-Петербурга и никак не мог устроить здесь ограбление.

— Ну хоть какие-то плюсы есть в женитьбе, — уныло вздохнул Путилин и направился к выходу.

— Иван Дмитриевич! — в спину ему сказал Туров.

— Ну, что ещё?

— Я ни на минуту не сомневался в твоей честности! Прости, что пришлось… сам понимаешь, служба.

— Бог простит, — не оборачиваясь, отозвался Путилин.

Наскоро помывшись, переодевшись и выпив чашку кофе, он отправился в банк. Сидя в камере, он часто представлял себе, как схватит тамошнюю конторскую шушеру за шиворот и вытрясет из них весь дух.

Войдя в банк, он поднялся на второй этаж и громогласно спросил:

— Ну, и кто ж тут настолько ослеп или перепился, что перепутал меня с мошенником?

— Не извольте гневаться, Иван Дмитриевич! — дребезжащим голосом заговорил директор банка. — Но ведь тот проходимец был в казённом мундире, с документами и отрядом полиции…

— Вот Чернов подозревал, что это не вы, — робко сказала девушка-конторщица, указывая на клерка в круглых очках.

Тот несмело поднялся из-за стола, дрожа всем телом.

— Правда, подозревал? — грозно спросил Путилин.

— Как Бог свят… я ему и в глаза сказал. А вы, сразу видно, настоящий Иван Дмитриевич из газеты. Большой, грузный, как я и говорил, — ответил клерк.

— Спасибо на добром слове, — немного смягчившись, проворчал Путилин.

— Простите великодушно! Я имел в виду, что вы не такой, как тот аферист!

— А вы хорошо его запомнили? Опишите, каков он из себя, — потребовал Путилин.

— Угу… сейчас, — забормотал Чернов, протирая запотевшие очки. — Высокий. На вершок, может, два выше вашего. Стройный. Глаза серо-голубые. Выправка военная, спина прямая.

Перед глазами Путилина замелькали многочисленные преступники, которых он повидал на своём веку. Высокий и стройный, при этом немыслимо хитрый и отчаянно-дерзкий… Единственным, кто подходил под это описание, был корнет Николай Савин.

«А ведь я его, голубчика, повстречал в Москве… тот тип у входа в гостиницу… не зря показался мне таким знакомым!» Начальник полиции даже кулаки сжал от досады. Подумать только, мошенник крался за ним по пятам, подбирался к его секретам, а он не учуял ничего подозрительного.

— Тьфу! Треклятый Савин! — злобно пробормотал Путилин и сплюнул в сторону. — Заигрываться начал, совсем обнаглел! Ну, ничего. На этом мы тебя и поймаем.

— Это вы мне? — испуганно спросил Чернов.

— Нет, не тебе, — раздражённо ответил сыщик. — Ты вот что, милейший! Сядь и расскажи мне ещё раз про ограбление, да не торопись. Я записывать буду.

Часть пятая

1.

Дом французского посла, окружённый тенистой аллеей с маленькими ажурными фонариками, соответствовал строгому стилю резиденции. Дорожки, вымощенные плитами из светлого мрамора, были окаймлены пышными кустами роз и зарослями лилий.