Книга Тайна двух лагерей, страница 113 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров захлопнул дверь и некоторое время стоял на месте, глядя вслед удаляющимся габаритным фонарикам. Вот они стали у поворота, а потом исчезли.

На душе остался паршивый осадок. Можно было бы, наверное, тотчас позвонить Маше и сказать что-то, что успокоило бы обоих, – а в том, что у Маши не очень хорошо на душе, Гуров не сомневался. Но что-то внутри словно толкнуло Гурова: не набирай ее номер, не надо. Не сейчас. И все-таки что она имела в виду, когда напомнила о дне своего возвращения? Зачем?

Глубоко вдохнув полной грудью все еще прохладный ночной воздух, Гуров посмотрел на часы. Спать не хотелось, а еще и с таким настроением теперь совсем не уснуть. Но, дойдя до дома, Гуров все-таки решил добить пару часов сна, но только ради того, чтобы не чесались неприятные мысли в голове. Он лег и по-серьезному настроился на отдых, несмотря ни на что. Все у них с Машей нормально, потому что иначе и быть не может. Вот такая простая философия, вот так и нужно думать, даже если оно и звучит немодно.

А через пять минут, как в лучших традициях, тишину разорвал мощный телефонный звонок.

– Лев Иванович, да он к себе никого не подпускает! Хоть по башке его тресни, а потом вяжи. Я не знаю, под чем он там. То плачет, то орет.

– Сейчас буду.

– Машина в пути. Ждем.

Машина в пути – это хорошо. А то выходные, как уже было понятно, закончились. Поэтому можно и отдохнуть на пассажирском, вместо того чтобы концентрировать остатки нервных клеток и внимания на дороге.

Водитель и Гуров были знакомы уже с десяток лет. Азиз, невысокий крепкий узбек со смеющимися глазами, с первого момента их знакомства расположил к себе Гурова. На первый взгляд ничего особенного в нем не было, да и общались они редко и по делу, однако и такое бывает, что сразу с кем-то сходишься, еще ничего о нем не зная. Азиз никогда не задавал лишних вопросов и не страдал излишней навязчивостью, чем порой грешили несколько коллег Гурова. Со временем выяснилось, что Азиз давно и крепко женат, супругу свою обожает, а детей у него пятеро. Раньше работал инструктором по вождению, в прошлом спортсмен, но в полицию его, оказывается, тянуло еще со школы.

– Мне семь лет было, когда я впервые приобщился к таинственному миру криминала, – рассказывал он. – Мы тогда жили в Удмуртии, в небольшом поселке. А рядом аккурат колония строгого режима, километрах в десяти, если идти лесом. Возвращаюсь как-то из школы, а навстречу мужик. Я всех наших в лицо знал, и меня знали, но этого увидел в первый раз. Ну и показался он мне почему-то подозрительным. Плащ на нем был серый и весь грязный, будто он через джунгли продирался. И ботинки такие же, даже цвета не видно. На улице никого, все на работе… Я бегом к участковому, благо его пункт был неподалеку. Рассказал ему, что встретил странного гражданина. А участковый как подорвется! Из-за стола выскочил, куртку с вешалки сдернул, разволновался. «Веди», – говорит. Ну я и повел его по горячим следам. Нашли мы того, в плаще, быстро, но я ближе не подошел – испугался. Спрятался за столбом, думал, что меня не видно. А участковый наш прямиком к этому чуваку двинулся. Поговорил с ним, попросил показать документы, о чем-то спросил. А потом меня позвал. Ух, как же мне было страшно тогда, но я послушался. Оказалось, что этот «преступник», не поверите, был из ваших. Приехал по делам в колонию аж из самого Питера, но заблудился у нас в трех соснах. Вышел на нужную улицу через размытую дорогу, где стройка. Вот так я на хорошего человека натравил органы внутренних дел. До сих пор не пойму, почему мне то смешно, то стыдно. А теперь и сам в полиции служу. Судьба, не иначе.