Книга Тайна двух лагерей, страница 111 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Краски и кисти он держит вон в тех ящиках, – махнула рукой Женька. – Будешь что-то искать?

– Просто осмотрюсь, – ответил Гуров, отодвигая ногой грязное полотенце, валяющееся на полу.

– Я сюда практически не захожу, – пояснила Женька. – Это его место. Его берлога, убежище, крепость… Он тут хозяйничает.

– Я так и понял.

– Отойду на минутку.

– Иди, – разрешил Гуров.

Женька вышла, прикрыв дверь. Ее шаги постепенно затихали в глубине квартиры.

Гуров медленно двинулся по мастерской. Под ногами тут же захрустели фисташковые скорлупки. Ни банок или тюбиков с красками, ни кистей, ни чистых холстов здесь не наблюдалось. Что Бессольцев тут вообще делает? Не работает же, в самом-то деле. Скорее делает вид, а сам скрывается за маской страдальца, которого привыкла видеть Женька. Ну а что? Удобно же. Сиди себе в мастерской, попивай минералку, хрусти орешками и мигом принимай недовольный вид, если супруга решит засунуть свой нос в твои дела.

Гуров поморщился. Опускаться до подобных мыслей в адрес своего давнего приятеля, пожалуй, не стоило. Женька утверждает, что он бросил ее и ушел к другой. Доказательств у нее нет, зато эмоций хоть отбавляй. В таком состоянии все что угодно полезет в голову. Гуров попытался припомнить хоть что-то, что намекало бы на неверность Бессольцева, но у него ничего не получилось. Каждый раз, когда они встречались и болтали, Бессольцев ничем не намекал на то, что он бабский угодник или крутит роман на стороне или жена ему надоела. Ни слова. Ни единого раза. Но ведь все случается в первый раз.

Дверь в мастерскую отворилась, и на пороге появилась Женька. Она успела переодеться, собрать волосы в хвост, но выглядела все равно очень… не очень.

– Ну что? – с тоской спросила Женька.

– Ничего, – сказал истинную правду Гуров. «Обыск» действительно ни к чему не привел. – А у вас есть компьютер?

– Есть ноутбук, но мой. Виталик обычно пользовался телефоном, – ответила Женька. – Ему хватало.

– На ноуте есть пароль?

– Есть, но муж его не знает. Я сама его поставила, просто так в компьютер не зайдешь.

– А зачем же тогда тебе пароль, Жень? Ну если пользуешься только ты?

– Сдуру сделала, – призналась Женька. – Потом привыкла.

– Понятно.

Она вынула из кармана джинсов свой телефон, упакованный в красный чехол, и покачала его в воздухе.

– Знаешь, о чем подумала? Если он меня бросил, то и… пусть. Я дико устала его любить. Он как наркотик. Самый настоящий, отборный. Наверное, это зависимость. Сейчас я это вдруг очень хорошо поняла.

– Давай так: ты сейчас полежи, отдохни, сделай что-то, что тебе надо, а потом иди в полицию, – предложил Гуров. – Бросил он тебя или нет – не надо об этом. Сейчас не это главное.

– Знаешь что, Лева… – проговорила Женька и подняла на Гурова спокойный взгляд. – Ты иди. Я подам заявление о пропаже человека. Только я в полицию одна пойду. А ты уходи. Спасибо тебе за все, но ты сейчас лучше возвращайся домой, ладно?

Гуров всмотрелся в ее лицо: не врет ли? Он за порог, а она в шкафу на Виталькиных подтяжках повесится. Женщина она, конечно, сильная, высокий пост занимает, а чтобы управлять чем-то или кем-то, необходимо иметь стальные нервы. Только вот за порогом своего кабинета, как выяснилось, Женька оказалась совсем не такой. Ну почти. Над мужем надзирает, это да, но когда его рядом нет, то она превращается в обыкновенную девчонку. Растерянную, слабую и даже умеющую плакать.