Книга Семь, страница 25 – Юлия Резник

Рука Наны была холодной. Я прижался к ней лицом и замер, вдыхая, выжигая в памяти ее аромат. Широко открытым ртом коснулся запястья, сдавленно застонал. Я шептал, что так не должно быть. Что я умру вместо нее. Целовал жадно, просил прощения, утирая горькие слезы мучительного бессилия. Если бы я мог умереть вместо нее! Если бы я только мог…

— Генерал Гази… Хорошо, что вы здесь!

Я медленно обернулся, злясь, что наше уединение посмели нарушить. На пороге палаты Наны стоял доктор Хе.

— Что вы хотели?

От врача Наны волнами исходила тревога. Она была настолько плотной, что ее, казалось, можно было потрогать руками.

— Да… Да! Я ничего не понимаю… — доктор Хе затравленно осмотрелся, — происходит нечто, совершенно невероятное!

— В каком плане?

Мужчина покосился на дверь и как-то нервно пробормотал:

— Пройдемте в мой офис. Здесь не место для подобного разговора.

На выходе из палаты нас уже ожидали Анна, Ной, Мат и Марина. Немного поодаль переминался с ноги на ногу святой отец.

— Этот разговор имеет отношение ко всем этим людям, — бросил на ходу доктор Хе, тем самым, по-видимому, объясняя присутствие посторонних. На что я лишь равнодушно пожал плечами.

Пройдя по узкому белому коридору, освещенному холодным светом флуоресцентных ламп, наша компания остановилась у металлической двери без опознавательных знаков. Доктор Хе юркнул внутрь, и следом вошли мы все. Открывшаяся нашему взору комната была не слишком большой. Стол, несколько стульев — одним словом, офис как офис.

— Вчера, после того, как результаты проб Марины поступили ко мне на почту, я вдруг подумал о том, что все полученные нами образы подходили Нане ровно настолько, насколько бы ей могли подойти образцы любого другого человека на планете, — начал свой рассказ доктор Хе. — Этот факт меня заинтересовал, потому что, как ни крути, а у единокровных родственников гораздо большие шансы на совместимость. Я углубился в анализ… И не знаю, зачем, к этому не было показаний… — доктор Хе нервным жестом похлопал себя по карманам, — но я провел анализ ДНК и выяснил… выяснил, что никакого кровного родства… Понимаете, вообще никакого… между Наной, Анной, Ноем, Матом и Мариной не существует.

— Как это? — свел брови Ной и весь подобрался.

— У вас были разные отцы.

— Вы утверждаете, что в наши метрики кто-то внес заведомо ложные данные?

— Как я могу что-то утверждать, если впервые с таким сталкиваюсь?! — возмутился доктор Хе, — тому, что происходит, лично я не нахожу объяснений. Но факт остается фактом. Вы не являетесь родственниками. Советую вам проверить свои документы.

Я тупо кивнул. Покосился на ошарашенную публику, поблагодарил доктора Хе и двинулся к выходу.

— Произошла либо какая-то глобальная путаница… Либо… — тараторил на ходу Мат.

— Сознательная акция, — вступила в разговор до этого помалкивающая Анна. — Твою ж мать! — выругалась она. — Твою ж мать! — повторила, задрав голову к потолку.

— Объяснись, — потребовал я, дергая на рубашке воротничок, который меня душил.

— Как жили твои родители? — вместо этого спросила Анна, повернувшись к Ною лицом.

— Как жили?

— Да. Как? Бедно или богато?

— Скорее первое.

Открылись створки лифта, мы ступили внутрь. Нам нужно было поговорить. Это понимал каждый.

— Аналогично. Как и родители Марины, насколько я понимаю? — дождавшись неуверенного кивка своей несостоявшейся сестры, Анна продолжила. — Как думаешь, они могли себе позволить услуги донора по тогдашним официальным тарифам?

Ной повернулся ко мне, насмешливо вскинув бровь:

— У нас, что, бл*дь, проходит какая-то дебильная викторина «ответь вопросом на вопрос»? Сначала задохлик. Теперь психопатка. Что, мать вашу, с вами не так?!

— Мужской донорский материал даже в то время не стоил дорого, — уловил мысль Наны Мат.

— Ты бы заплатил пять кусков за сперму, если этот же материал можно было приобрести, скажем, раз в десять дешевле… на черном рынке?

— Логично.

— Яков… Что тебе известно о семье Наны?

— Они тоже не были богаты. Факт.

Мой голос звучал спокойно. Но он нисколько не отражал моего внутреннего состояния. Внутри я кричал. Я выл и рычал, кроша зубы от усилий сдержаться. Я не мог простить, что остатки отведенного Нане времени мы шли по ложному следу. Я не мог себе этого простить…

— Нам нужно сесть и хорошенько все обмозговать, — уверенно заявила Анна. — У каждого из нас есть какая-то информация. Возможно, сопоставив факты, мы выясним правду. Что скажешь, Яков?

Все, что угодно… Все, что угодно, чтобы эта жгучая боль в груди ослабила свои смертельные объятья.

— Нам нужно найти уединенное место. Не связанное с кем-то из нас. Нам нужно оборудовать офис… Наладить защищенную связь… — загорелась идеей Анна.

— Отсюда я уйти не могу.

Присутствующие переглянулись.

— Я снимаю квартиру на нулевом этаже, — робко заметила Марина, — она крохотная, и вам там будет тесно, но… она неподалеку, всего минута на лифте…

Она сжалась, пронизанная недоверчивыми взглядами Ноя и Анны. Обхватила себя полными руками и едва слышно добавила:

— В этой жизни я не сделала ничего выдающегося… Мне абсолютно нечем гордиться. Возможно, я произвожу не самое благоприятное впечатление и не обладаю какими-то видными знаниями и умениями, но… Даже я понимаю, что затевается что-то страшное и опасное… Борьба… И я прошу позволения вам помочь. Я могу быть поваром, курьером, я могу выполнять любую работу, которая облегчит ваш быт…

— Марина, достаточно, — не выдержал я, — мне кажется, вы себя очень недооцениваете. Мы, безусловно, воспользуемся вашим предложением.

Не всем пришлась по душе моя идея. Наша конспирология достигла небывалых масштабов, и это выглядело довольно глупо, учитывая тот факт, что только за последние сутки невольными свидетелями наших тайн стали два посторонних человека. Сама Марина и святой отец. Правда, ни у кого из них не было полной картинки, да и кто бы их стал слушать, в случае чего? Но… факт оставался фактом. На будущее, нам следовало быть более осмотрительными.

— Мне нужно несколько минут, чтобы побыть с женой… А потом… потом я к вам присоединюсь.

Я врал. Опять врал. Рядом с ней мне и вечности было мало. О каких минутах я говорил? Мои мысли прервал мужской голос:

— Генерал…

— Да, доктор?

— Вы так стремительно меня покинули, что мы не успели обсудить наши дальнейшие действия. Вы меня понимаете?

— Не совсем.

— Боюсь, что продлевать мучения вашей жены… неразумно.