Книга Семь, страница 37 – Юлия Резник

— Что ты имеешь в виду?

— Ну же… Яков… У тебя такая умная дочь, значит, ты и сам не дурак. Подумай.

Я пожал плечами, с интересом разглядывая Айзу:

— Боюсь, ты переоцениваешь мои возможности.

— И что, ты никогда не допускал мысли, что машина выполняла приказ? Действовала по заранее написанному алгоритму?

Осмысливая слова дочери, я переступил с ноги на ногу и опустил задумчивый взгляд.

— Ты хочешь сказать, что мы живем по заранее смоделированному кем-то сценарию? В матрице?

— Нет. За нами оставили право выбора. Просто любящий нас создатель дал нам последний шанс.

— Сократив популяцию?

— И ткнув носом в пороки, которые нас истребляли. — Айза вскинула бровь и, хитро улыбаясь, пошла прочь.

— Постой! Если все так… Значит, в словах святого отца есть доля истины.

— Возможно, — рассмеялась моя странная дочь.

— Тогда, кто эти пять посланцев?

Она резко остановилась и обернулась. На этот раз синие дреды взвились змеями вокруг ее головы.

— Ты не мессия, — оскалилась Айза.

— Правда?

— Угу. Святой отец ошибся.

— Тогда как же… Почему я? В чем смысл?

— Мессии только предстоит родиться… Суперчеловеку, который даст человечеству шанс.

— О чем ты толкуешь?!

— Тебе ведь знакомо понятие эволюции? Да? Этот естественный процесс, сопровождаемый изменениями генетического состава популяций… Как думаешь, к чему приведет массовое подавление репродуктивной функции? Ну, конечно же, к мутации клетки, которая станет практически неуязвимой. Сечешь?

— Нет, — честно признался я, чувствуя себя редкостным идиотом.

— Нану тянет на квашеную капусту. Редкая гадость, скажу я тебе. Подумай об этом.

Я замер. Сердце ухнуло куда-то вниз, а потом подпрыгнуло к горлу. Айза отошла на достаточное расстояние, а я, как последний придурок, кричал ей вслед:

— Ты намекаешь, что я стану отцом мессии?

Девушка остановилась, улыбнулась мне и молча потопала дальше.

— Подожди! — кричал ей вдогонку, как последний дурак, — а ты-то откуда это все знаешь? Ты хакнула компьютер небесной канцелярии?!

Плечи дочери задрожали от смеха, не поворачиваясь, она помахала мне на прощание и скрылась в стенах президентского особняка. Я раздраженно фыркнул и пнул бордюр. И тут же знакомые теплые руки оплели мою талию, а мягкие губы прижались к основанию шеи. И все остальное стало не важно.

— Соскучилась? — тихо спросил я, пристально вглядываясь в сверкающие глаза жены.

— Ооочень, — выдохнула она, прижимаясь ко мне всем телом.

— Ты никогда не любила квашеную капусту, — заметил я, — ничего не хочешь мне сказать?

Нана улыбнулась. Счастье осветило ее лицо, делая его еще прекраснее.

У нас не было шансов на это счастье. Совет принял нелегкое решение уничтожить антидот. Люди не получили противоядия. Не получила его и моя жена. Но каким-то хитроумным способом на нее повлияла вторая вакцина. Препарат, атакующий ее яичники, как будто сам по себе перепрограммировался и устремился вслед за более совершенными «братьями». То, что было нашей бедой, впоследствии стало спасением. Как показали дальнейшие исследования, дозировка введенного мною лекарства была недостаточной. И если бы не введенный еще в младенчестве яд… я бы ее потерял.

— Хочу… Очень хочу, любимый.

Нана взяла мою руку и положила ее на свой плоский живот. Она не произнесла ни звука. Но ее глаза… они все сказали без слов, заставляя мое сердце сладко и мучительно сжиматься. Я обнял жену. Коснулся лицом ее ароматных волос, ощущая всеми нервными окончаниями, как все вокруг наполняет любовь. Чудо, которому все подвластно.