Книга Если сбываются мечты, страница 18 – Джейн Донелли

— Нет, спасибо.

Теперь уже не из гордости, а потому, что боль ушла. Этот сон принес облегчение. Она несколько раз повторила про себя: «Саймон… Саймон» — и поняла, что слова, сказанные ею Аннабел: «Саймон Коннелл, с которым я когда-то была знакома», оказались чистой правдой. Он уже частица прошлого, маленькая глава из дешевого романа, безвозвратно забытая.

Она тихо спросила:

— Почему вы мне помогаете?

Он улыбнулся:

— Я собирался сказать — потому, что вы находитесь у меня в доме. Но это не так, верно? Тогда — вероятно, потому, что мы живем под одной крышей. Должен признаться, что я чувствую себя в некотором роде ответственным и за вас, и за Руни.

Похоже было, что он предлагал ей дружбу, и со смешанным чувством удивления и радости Хелли приняла ее.

Она сказала:

— Я вообще-то человек законопослушный, но вы сами не знаете, что вас ждет, если возьмете на себя ответственность за Руни.

— А как же вы?

— Я сама воспитывалась в детском доме, потом поддерживала с ними связь. — Она улыбнулась. — Я знаю их. Знаю, чего от них можно ожидать и чего опасаться.

— Возможно, я знаю их немного лучше, чем вы думаете.

Она откинулась на спинку стула:

— Каким образом? Это невозможно! Неужели вы слышали о происшествии у миссис Перри?

— Нет.

Это был вопрос, но Хелли не спешила его просветить. Она спросила:

— Так каким же образом?

— Они уже в постели, когда я возвращаюсь домой вечером, но, когда я уезжаю утром, они уже на ногах, и, даже принимая во внимание, что двери закрыты и что они поспешно удирают при виде меня, я все-таки чувствую, что хорошо их знаю. Так что же случилось в доме священника?

— Ну, значит, так…

И Хелли рассказала ему все, и весь ее рассказ звучал нелепо и смешно от начала до конца: вот миссис Коттар и мисс Паргайтер оценивают силы друг друга, словно готовясь к поединку, вот бедняжка миссис Перри всеми силами старается сохранить мир и спокойствие, а вот финальная сцена, в которой миссис Коттар сжимает в объятиях перемазанного кровью внука, а Руни уплетают угощение, приготовленное для всех, в то время как остальная компания жмется в кучку под вязом.

В первый раз Хелли услышала, как Роджер Шерман смеется, но эта ночь была, кажется, ночью неожиданностей.

Возможно, ей слегка ударило в голову спиртное. У Хелли появилось ощущение спокойствия и уюта, и, когда часы пробили час, она даже вздрогнула.

Она рассказала о детском доме, обо всех детях, о том, какое сокровище мисс Паргайтер. Он был благодарным слушателем. Хелли договорилась до того, что спросила, не знает ли он кого-нибудь, кто нуждался бы в машинописных работах, и он пообещал узнать.

Раздался бой часов. Они просидели в гостиной почти час. Хелли вскочила:

— Завтра же рабочий день. Если вам повезет сразу же уснуть, то и тогда осталось поспать всего пять часов. Я совсем заболталась, вы должны были остановить меня. Что будет, если вы уснете завтра прямо за письменным столом?

— Думаю, это маловероятно.

Разговор подошел к концу. Хелли запоздало спросила:

— А чем вы занимаетесь в своей лаборатории космической связи?

Он улыбнулся:

— Это сложно. И очень скучно.

Вероятно, он имел в виду, что это скучно для тех, кто ничего не понимает. Для посвященных это, должно быть, просто завораживающе интересно. Например, для такой девушки, как Элвис Дэлзелл.

— Каковы планы относительно Руни на завтра? — спросил он.

— Мы собираемся покрасить классную комнату водоэмульсионной краской. Если сойдемся во мнении насчет цвета. Рози помешана на розовом, а мальчики считают, что розовый цвет — девчоночий. — В дверях она обернулась. — Спасибо за бренди и за то, что дали мне выговориться.

— Постарайтесь заснуть, — сказал он.

— Вы тоже.

«Роджер не подпускает близко к себе», — сказала Аннабел. Физически Хелли сейчас находилась достаточно близко от него, чтобы видеть его проницательные серые глаза на худощавом лице. Час был поздний, но в его глазах не было усталости. Человек, который прекрасно умеет слушать и немногословен сам, человек, который умеет узнавать о людях больше, чем они узнают о нем.

Хелли пожелала ему спокойной ночи и поднялась по лестнице к себе в комнату. На этот раз она закрыла дверь и улыбнулась, увидев белые обрывки фотографии на туалетном столике. Надо было разорвать ее давным-давно.

Когда они заканчивали завтрак, в холле зазвонил телефон. Трубку взяла Аннабел. Последние дни им мало кто звонил. Те, кому нужен был Роджер, очевидно, звонили ему на работу, а Хелли разговаривала по телефону только с миссис Перри да изредка с подругами из Лондона.

На этот раз звонила мисс Макдональд, и лица Руни непроизвольно приобрели ангельское выражение. Они знали, что вели себя хорошо, и надеялись, что Хелли не преминет упомянуть об этом в разговоре.

— Есть какие-нибудь проблемы? — сделала первый ход мисс Макдональд. Она получила письмо, которое Хелли написала ей в конце недели, где говорилось, что они прекрасно проводят время и Руни ведут себя отлично. Но то было в субботу, а сегодня уже четверг, и за это время много чего могло случиться.

Мисс Макдональд вздохнула с облегчением, когда Хелли сказала:

— Погода великолепная, и дети в полном порядке.

— Насколько я знаю Руни, — строго произнесла мисс Макдональд, — если они в порядке, значит, кругом беспорядок, но тебя они пока не допекли окончательно? Ты с ними управляешься?

— Конечно. — Наверное, ответ прозвучал чересчур самоуверенно, но сегодня утром она чувствовала себя превосходно и была в приподнятом настроении.

— Хорошо. А теперь послушай, — продолжала мисс Макдональд. — И если тебе покажется, что я хочу чересчур многого, останови меня сразу же. Думаю, что я вполне в своем уме, но дело вот в чем. Я говорю о Джеральдине…

Джеральдина Мюррей, семи лет. Хелли знала ее. Она знала всех детей. Несколько раз она брала ее с собой на прогулку. Джеральдиной можно было гордиться — тихая и скромная, словно школьница викторианской эпохи.

— Теперь, когда начались каникулы, — продолжала мисс Макдональд, — она все время одна. Просто сидит и ждет своего отца. Она уверена в том, что он вот-вот за ней придет. И я подумала: что, если бы она приехала к тебе на недельку, может быть, развеется, а потом, она так привязана к Рози.

— Хорошо, — быстро ответила Хелли.

Они поговорили еще немного, уточнили детали, а потом Хелли вернулась на кухню.

— Приезжает Джеральдина, — сказала она.

Рози просияла. Близнецы были не особенно в восторге. Они вообще не любили девчонок, за исключением Рози конечно, но Рози — их сестра, а вот Джеральдина была из тех, кого они откровенно презирали: послушная, робкая, такую легко выбить из колеи.