Книга Я вернусь в твой сон, страница 209 – Юна Ким

Вскоре в ванной перестала шуметь вода. Священник Лим, обмотанный полотенцем, вошел в комнату и замер в удивлении, увидев незнакомую девушку, стоявшую к нему спиной. По ее белому ханбоку он сразу догадался, что перед ним невеста-вонгви и что пришла она по его душу.

– С-сделай это б-быстро, – заикаясь от страха, попросил он и зажмурился. – Шивон обещал, что п-после с-смерти дарует мне в-вечную жизнь.

Янми оглянулась и прошипела:

– Не ему такое обещать!

Вонгви потянулась к шее священника, чтобы задушить, но, немного поразмыслив, потащила его за ноги к открытой лоджии и сбросила, словно мешок с хламом. Досчитав до десяти, Янми решила, что он уже долетел до земли, и безразличным взглядом посмотрела вниз. Тело священника Лима лежало на асфальте в луже крови. Со всех сторон к нему уже сбегались люди.

– Этот последний, – выдохнула Янми, и квартира вспыхнула за ее спиной. – Какая скука… Может, хоть в Тихих Холмах я повеселюсь?

На Краю Пустоши, на высоком холме, поросшем розовой мюленбергией, возвышался прекрасный белый дом. Все его пять этажей напоминали заснеженные верхушки гор. Это был блуждающий Безымянный Дом кисэн Рим Куён. Здесь его фасад выглядел иначе, не таким скромным и ветхим, каким его можно было изредка увидеть в мире смертных в переулке Крысиный Хвост. А все потому, что на Краю Пустоши облик любой постройки отражал сущность ее хозяина.

Холм окружала Река Смерти, от берега до берега затянутая синим туманом. За ней простиралось розовое поле, где находились Дерево Смерти и домик хранителя реки Кэнэо. Над черной и плотной, как смола, водой мелькали серебряными крылышками мотыльки. Их стайка частенько облепляла собой толстый ствол дерева. Некоторые же залетали в приоткрытую дверь домика Кэнэо и взмывали ввысь вместе со струящимся из трубы дымом.

С веранды третьего этажа Безымянного Дома в направлении поля тревожно смотрела кисэн Рим Куён. Вцепившись в резные перила, она гадала, не откроется ли там, как обычно, портал в мир смертных. Ее длинные волосы развевались на ветру, которого не могло быть в Пустоши, а небо почему-то окрасилось в изумрудный цвет с яркими переливами.

– Не к добру все это! – насторожилась Рим Куён, откинув с лица прядь.

Стоило ей это произнести, как из всех дверей на веранду высыпали существа с жабьими головами и стали прыгать вокруг хозяйки.

– Ветер поднялся! Нас уничтожат! – кричали они, дергая ее за юбку ханбока. – Стоит предупредить всех об опасности!

– Тихо! Нечего сеять панику среди гостей. Вот превращу вас в змей, и не сможете ни ходить, ни разговаривать!

– Хозяйка злится, – захихикали жабы и заползли на стену.

– Какие же вы глупые! – напряженно сказала Рим Куён. – Мне нужно сходить в другое крыло дома и проверить, все ли в порядке с полем бумажных фонарей. Если что-то нехорошее происходит в Лесу Иллюзий, я посоветуюсь с Ан Минджуном! Если он трезвый…

Кисэн оттолкнулась руками от перил и быстрым шагом направилась вдоль длинного коридора, который, подобно лабиринту, разветвлялся в разные стороны. Справа от нее мелькали закрытые двери номеров, а слева – залы с поющими и танцующими квисинами. Гости даже не подозревали,что на Краю Пустоши, в столь надежном месте, как Безымянный Дом, их может поджидать опасность. Когда перед кисэн сами собой раздвинулись двери, ведущие на веранду, откуда хорошо просматривалось поле бумажных фонарей, женщина внезапно передумала и повернула налево, в слабо освещенный просторный зал, расписанный горами, соснами и птицами.