Книга Я вернусь в твой сон, страница 199 – Юна Ким

– Детка, я пришел помириться! – невнятно произнес он и протянул Джиён букет сухоцветов.

– Проваливай, – сказала Джиён и хлестнула его букетом по щеке. – Но сначала верни мои деньги!

– Ты так изменилась! – оскорбленно простонал Вон Иль, закрываясь руками от ударов. – В кого ты такая меркантильная?

– В мамочку! – она нанесла еще один удар.

– Ты же сама мне написала! – возмутился Вон Иль и помахал телефоном перед ее лицом. – Ну, там, ванна, светильники, диван! Думаешь, я не понимаю намеков?

– Ты совсем идиот? – взвыла Джиён и, закипая от злости, почувствовала, что ее внутренности скоро сварятся в суп. – Твой номер был заблокирован, и я использовала егокак блокнот! Я писала туда все, что нужно было купить для ремонта!

– Но теперь-то я разблокировал его! – не терял надежды ее бывший. – Значит, ты стала зарабатывать приличные деньги? Дашь немного взаймы?

Вон Иль потянулся к Джиён, но она легко оттолкнула его от себя. Качнувшись назад, Вон Иль принял вертикальное положение и повторил попытку. Когда его руки коснулись талии Джиён, из дома вышел Ан Виён. Его лицо было закрыто желтым респиратором. Схватив Вон Иля за шкирку, Ан Виён протащил его по снегу через весь сад и впечатал лицом в кованую калитку.

– Ты кто такой? – прохрипел Вон Иль и, достав из кармана бутылку соджу, замахнулся на Ан Виёна. – Я вызову полицию!

– Я тоже, – ответил Ан Виён и, вплотную подойдя к Вон Илю, снял респиратор. Вон Иль не сразу узнал мертвого айдола, а когда узнал – в страхе начал заикаться, повернулся к нему спиной и схватился за прутья калитки. В глазах Ан Виёна тут же вспыхнули фиолетовые огоньки. Он наклонился, подобрал букет сухоцветов и затолкал его за резинку штанов Вон Иля. – Идеальный хвост для феникса. С сегодняшнего дня у тебя начнется новая жизнь.

Прижатый к калитке, Вон Иль принялся расшатывать ее прутья, будто это помогло бы ему сбежать. Взгляд у него был такой, будто его усиленно душат.

– Джиён! – заорал он, срываясь на хрип. – Это то, о чем я думаю? Труп, который пропал?

Джиён в отчаянии что-то промычала, но Ан Виён не дал ей даже вставить слово. Крепко взяв Вон Иля за подбородок, он развернул его к себе лицом и ехидно улыбнулся ему.

– В следующий раз, когда ты придешь сюда, верни Джиён все ее деньги, – полушепотом сказал он, глядя в глаза Вон Илю.

– Но у меня нет денег! Я безработный! – дрожащим голосом оправдывался тот.

– В Сеуле всегда требуются уборщики.

– Я не очень люблю грязь и мусор… – простонал Вон Иль.

– Я тоже, – ответил Ан Виён и отпустил воротник его куртки. – Вынеси себя сам, ладно? Мне не хочется привлекать внимание соседей.

– А если я не сделаю того, о чем ты просишь? – осторожно спросил бывший Джиён и замер в ожидании ответа.

– Тогда я найду применение твоей бутылке, – сказал айдол и хлопнул его по ягодице. – Не говори никому о том, что между нами здесь произошло, иначе я…

– Хватит мне угрожать! Я понял, понял, уже ухожу! – судорожно закивал Вон Иль и шепотом пробубнил себе под нос: – Джиён, сумасшедшаяведьма, чтоб тебя…

Ан Виён пнул его ногой в спину и вытолкал из сада. За прутьями калитки мелькнул лакированный ботинок и край бежевой крутки Вон Иля. Букет упал на снег, и его цветки разнесло ветром по всей дороге. Брезгливо понюхав пропахшие соджу руки, Ан Виён набрал снега и протер его между ладонями. Делая вид, что ничего особенного не произошло, он обвел взглядом заснеженный сад, после чего не спеша вернулся к дому по тропинке и подошел к Джиён. Она ждала его на ступеньках и, ощутив легкий озноб, согрела руки дыханием. На фоне бирюзовой стены дома ее круглое, обычно румяное лицо приобрело болезненно-зеленоватый оттенок. Теплые лучи закатного солнца уже не дотягивались до ее кожи, касаясь только верхушек деревьев в саду. Джиён ужасно злилась на Вон Иля и чувствовала себя полной неудачницей перед Ан Виёном. Ей было неловко от того, что она дала деньги в долг какому-то проходимцу и теперь не может их вернуть.