Книга Библиотека Остролиста, страница 91 – К. А. Линде

Поэтому она и украла его письма. Чтобы было чем шантажировать. Никто не отпускал своих лучших воспитанников так просто, не имея запасного плана. А у Грейвза, сволочи такой, всегда был план.

Она вздохнула, входя в кабинет. Хорошо, что он ушёл. На пользу им с Монтреллом, их браку и всему миру. Ничем хорошим их сосуществование закончиться не могло.

В дверях Имани замерла. Что-то было не так. Дверь, ведущая к складу, была распахнута. Не настежь, но и не закрыта. Монтрелл спустился вниз, чтобы подготовить ящики, которые будут отправлены Грейвзу, но он не такой дурак, чтобы оставить проход открытым.

То изящество, с которым Имани двигалась, не могло скрыть её растущего страха. Она сбежала вниз по ступеням, но почуяла его ещё на подходе. Её волшебный порошок. Белый дым, который она собственноручно изобрела, чтобы воспроизводить кошмары человека, которые заставляли бы его желать собственной смерти. Весь туннель был окутан этим запахом. Его сладкий привкус витал в воздухе. Такие желания она не продавала. Они доставались лишь врагам. Её глаза распахнулись от ужаса. Хранилище.

Подхватив юбки, Имани бросилась бежать. Нет, нет, нет, нет, нет. Но так оно и было. Дверь хранилища была открыта. Белый порошок усеивал пол. Достаточно, чтобы убить человека. Чтобы заглушить все его чувства и заставить его последнее желание сожрать его изнутри. Пыль с издёвкой висела в воздухе.

Она знала, что это значит. Знала, ещё даже не открыв хранилище и не переступив порог. Ещё не заглянув в коробку. Ещё не обнаружив пропажу писем.

Грейвз её обокрал.

Упав на колени и пачкаясь в собственном порошке, она кричала, и кричала, и кричала.

Он за это заплатит.

Ох, как же дорого он за это заплатит.

Когда Кирс пришла в себя на своей кровати в особняке Грейвза, она понятия не имела, сколько пробыла в отключке. Во рту стоял такой вкус, словно она наелась нафталиновых шариков, а в горле пересохло. Её больше не знобило, но и хорошим самочувствие назвать было нельзя.

Точно так же она себя чувствовала, когда впервые подцепила грипп. Это было сразу после начала войны, когда бушевал худший штамм из всех, когда-либо известных человечеству. Она тогда работала с Джейсоном, и ему было плевать, болеет Кирс или нет. У них намечалось важное дело, от которого она никак не могла отказаться. Так что девушка задачу выполнила, решив, что лучше уж болезнь, чем то, что её ждало, если бы она сказала ему «нет».

Температура весь день стояла за сорок, а перед глазами скакали звёзды. Следующие три недели она лежала пластом. Обычно Кирс выздоравливала очень быстро. В тот раз она должна была умереть. Многие так и умерли во время войны. Но даже когда она официально выздоровела, осложнения липли к ней, как мокрая салфетка, которую никак не можешь стряхнуть.

Последствия волшебного порошка ощущались почти так же.

Нужно было понять, сколько она провалялась без сознания. У них и так не было времени, и любая задержка напрямую снижала их шансы на успех. Чёрт.

Скинув одеяло, Кирс нашла в шкафу термобелье и куртку на меховой подкладке. Потом натянула перчатки без пальцев, шерстяные носки и плюшевые тапки, затем схватила с тумбочки кулон с крапивником и вернула его на законное место на своей шее. Взяв с собой книгу, которую дал Грейвз, она поплелась вниз по лестнице.