Книга Библиотека Остролиста, страница 57 – К. А. Линде

– Прежде чем мы начнём, расскажите, как вам книга, которую я одолжил.

– Мрачновато, – призналась Кирс. – В любой сказке в конце все умирают? Почему-то я думала, что у истории про блуждающий огонёк будет хоть какой-то поучительный, но счастливый финал.

– С чего бы? Это же изобретение современной литературы.

Кирс помедлила, переваривая это замечание. Поймав взгляд пасмурных глаз напротив, она увидела в них искренний интерес и решилаответить тем же.

– Наверное, потому что я в чём-то понимаю эту маленькую девочку, которую увёл с тропы огонёк. В городе после войны это была частая история.

– О. – Он понимающе прищурился. – И вы хотели, чтобы у сказки про девочку был счастливый финал, потому что у вас его не было.

Она заставила себя не вздрогнуть от его слов.

– Мне не нужен был спаситель. Я сама себя спасла. Другим повезло меньше.

– Так устроен мир.

– Верно. Я так понимаю, ты хотел, чтобы я поняла: меня может сожрать тот монстр, что уводит с тропы. Метафора, так?

– Девочку в конце истории съедает не монстр, а медведь.

– Хорошо, – согласилась она. – Значит, единственный настоящий монстр в этой истории – это медведь. – Природный монстр, прямо как некоторые монстры среди людей, с которыми Кирс была очень хорошо знакома.

– Их двое, медведь и тот огонёк, что увёл её с тропы. Они оба привели девочку к смерти.

– И у неё не было ни единого шанса.

– Да, ни единого.

– Но ты все ещё ничего не сказал мне обо мне.

Грейвз прочистил горло.

– Ну, теперь мы знаем, что ваш иммунитет не зависит от этого кулона. Значит, вы наверняка похожи на меня.

Она с любопытством подалась вперёд.

– На тебя? Я монстр?

– Все мы монстры. Но для простоты скажем – да. Я такой монстр, которого вам раньше встречать не приходилось. Хотя с вашим иммунитетом вы бы вряд ли это заметили.

– И как тебя называют? – спросила она. Имена мало что значили, но ей хотелось обозначить свои ощущения конкретным словом.

– Есть несколько разных вариантов. Другие, подобные мне, сами решают, как предпочитают называться. Обычно это зависит от того, когда они родились или как их воспитывали. Большинство из нас, впрочем, выбирают слово «колдун».

– Колдун. – Во рту пересохло. Это была реальность. Это была её жизнь. – И есть другие?

– Да. Но не очень много. В отличие от иных монстров, которые вышли на свет, мы предпочли остаться сокрытыми. Мы редки и оченьтерриториальны. – На секунду в нём промелькнуло что-то очень собственническое. – В большинстве городов уживается только по одному мастеру-колдуну. Мы ценим свои границы.

– Поняла, но что это вообще такое – колдун?

– Обычно нас зовут волшебниками, заклинателями или колдунами. Слово «колдун» появилось первым, где-то в 900 году. Сначала оно означало «клятвопреступник» или даже «дьявол». Большинство людей тогдабыли очень суеверны. – Грейвз с огромной аккуратностью нарезал мясо на кусочки, даже не поднимая глаз. – Они верили, что магия, которую они наблюдали, была злой силой. Что она противна Богу и природе. Только где-то в четырнадцатом веке появились другие слова, описывающие магию как нечто позитивное. Волшебник, маг, даже астролог.

– И почему ты себя не называешь одним из них?

Его взгляд стал опасным, и она поняла ещё до того, как Грейвз ответил, почему выбрал именно «колдуна». Потому что он был тьмой.