Книга Библиотека Остролиста, страница 169 – К. А. Линде

Магия с тихим жужжанием гудела где-то на задворках её сознания, когда девушка разглядела в собственной печати маленького крапивника.

Теперь можно было уходить.

Изольда пришла на работу раньше обычного.

Что-то было не так.

Она проснулась посреди ночи, чувствуя себя так, словно по ней ползали полчища жуков. После этого уснуть уже не получилось. Думать о чём-то другом тоже.

Так что вместо этого она оделась и пришла в особняк Грейвза ещё до рассвета. Решила испечь несколько батонов хлеба. Ему нравился свежий хлеб по утрам. Он любил, когда запах выпечки растекался по дому и приветствовал его.

Но когда Изольда пришла, хозяин сидел на её кухне. Словно знал, что она придёт. Перед ним стоял пустой хрустальный стакан. Только несколько кубиков льда таяло на дне. Он смотрел на стакан так, словно хотел, чтобы тот сам себя наполнил. Или пытался в нём утопиться.

Всё это было очень похоже на тот раз, когда она впервые его встретила. Изольда работала пекарем в месте очень далеко отсюда. Грейвз приходил каждый день и заказывал что-нибудь из её последних кулинарных изобретений. Изольде нравился его статный вид, но было в нём и что-то тёмное. Что-то, что съедало мужчину изнутри. Ей тогда было всего двадцать пять. Она была наглой и глупой. Так что, когда однажды он засиделся допоздна, уткнувшись носом в стакан с алкоголем, она с ним заговорила. Романа у них никогда не было, она слишком быстро поняла, что Грейвзу никогда было не полюбить. Не так, как этого хотела она. Он был мужчиной, разбитым на тысячу осколков.

Когда Грейвз предложил ей работу, она согласилась не раздумывая. Кому-то надо было за ним присмотреть, это было очевидно. И почему-то ей хотелось быть таким человеком.

За эти годы люди возникали в его жизни и исчезали на её глазах. Женщины и мужчины появлялись на её кухне и снова быстро пропадали. Некоторые оставались подольше, пока колдун их тренировал.

Если что-то в жизни Грейвза и было постоянным, так это уходящие люди.

Все они в его жизни были временными.

Он никогда ни одну живую душу не подпускал к себе достаточно близко, чтобы почувствовать что-то кроме мимолётного интереса. Большинство это возмущало. Кто-то уходил в печальном смирении. Может, они видели то же, что и она. Что сломанный человек не мог любить, потому что никто не мог сложить обратно настолько мелкие осколки.

Хуже того, кто вообще мог его полюбить? Она любила его по-своему. Она была предана ему. Она посвятила ему жизнь. Но ей он показывал лишь лучшие свои стороны. Чтобы тебя полюбили, нужно было показать и худшие тоже.

Изольда знала, на кого работала.

Он был злодеем в собственной истории.

Её это не заботило. Он ей платил, заботился о ней, присматривал за ней. Но для чего-то большего нужно было принять человека как есть. Увидеть, кто он такой, все его разбитые части, и решить, что хочешь быть с ним, несмотря ни на что.

Когда Изольда увидела его сидящим на кухне, она сердцем почуяла, что случилось.

Кирс ушла.

И он её отпустил.

Изольда тихо вошла на кухню. Достала ингредиенты, осторожно смешала муку, соль и дрожжи. Воду добавила в последнюю очередь, замешивая тесто по технологии, которой научилась много лет назад. Её стареющие руки не любили месить, но так результат женщине нравился больше, чем при использовании миксера. Скорость ещё не значила качество. Так в тесто вкладывалось больше любви.