Книга Льдинка для огненного дракона, страница 31 – Мона Рэйн

Помня о том, что магию таяния здесь лучше не использовать, я принялась лавировать между ледяными столбами, отыскивая проход. Путь к каменной чаше, покрытой толстым слоем ледяной глазури, оказался неблизким, хотя она была совсем рядом, настолько, что я могла даже разглядеть неглубокую воронку в её центре — то самое сердце льдов.

Шаги эхом разносились по ледяному лесу, пока я кружила по бывшему храму, пытаясь пробиться в его центр. Последний ряд колонн казался совсем непреодолимым. Я сняла плащ и содрогаясь попыталась боком пролезть в щель между колоннами. От тепла моего тела лёд стал влажным. Ещё немного и я выскользнула, охваченная болью, и упала на колени перед чашей.

Дело оставалось за малым. В руке вырос ледяной кинжал, сверкающий острыми гранями. Зажмурившись, я полоснула свою ладонь и протянула её к ледяной воронке.

Пальцам сразу стало тепло. Алая влага сбегала вниз, заполняя углубление. Вскоре кровь смешалась с талой водой. Пора было действовать.

Положив обе руки по сторонам воронки, я призвала на помощь магию. Лёд обжёг ладони. Робкая струйка воды забила из источника, разливаясь по оледенелой поверхности чаши.

Негромкий гул прокатился по колоннам вокруг меня. Поёжившись, я попыталась прерваться, чтобы сделать ледяной заслон от обломков, но вдруг поняла, что не могу. Источник будто высасывал из меня силу, не давая остановиться ни на секунду. Магия впитывалась в него, как в иссохшую землю. Мои покрасневшие от холода руки уже полностью погрузились в воду с плавающим в ней крошевом льда. Влага перелилась за край и поползла к колоннам.

Я задыхалась от ужаса и восторга. Льды тают! У меня получается! Но как же холодно.

Зубы начали стучать, но источник всё не отпускал. Холод сковал до самых плеч. Ледяная влага пробралась в ботинки. Те места на теле, что ещё не успели онеметь, сковывала жуткая боль. Только в груди, под медальоном, оставались крохи тепла, не дававшие потерять сознание.

Мысль о Кьяре придала немного сил. Если бы я могла сейчас чувствовать что-то, кроме боли, я бы почувствоваласожаление. И желание увидеть его ещё хотя бы раз.

Где-то наверху сверкнуло солнце, наполняя искрами оплывавшие ледяные колонны. Водную гладь над моими руками покрыла рябь. Когда вода успокоилась, на ней проявились тусклые очертания: два мужских силуэта: молодой — крепкий, с широкими плечами, и ветхий — согнувшийся от старости.

Сперва я подумала, что это отражение облаков или иллюзии моего потухавшего сознания. Потом до меня донеслись слабые голоса.

— …нельзя, Ваше Величество. Слышите, как трещат льды? У неё получается. Вмешаться сейчас — значит поставить всё под угрозу.

— Сколько ещё ждать? Как узнать, что с ней всё хорошо?

— Никак, — низенькая фигура покачала головой. — Без риска для жизни в Неверин можно войти не раньше, чем растает весь лёд, до самого края.

— Для чьей жизни? — зарычал его собеседник. — Для её или моей?

Ответ был уклончив.

— Надо ждать, Ваше Величество. Если с вами что-то случится, в этом обвинят северян. В империи начнётся смута.

— В бездну!

Высокая и крепкая фигура решительно отстранила более низкую, вставая перед огромным зеркалом.

Видение погасло. А может это погасло моё сознание?

Где-то на краю сознания раздался треск.

— Мариан!

Звуки заметались, отражаясь от стен. С громким звуком крошился лёд. Огромные глыбы падали на пол, ледяные колонны рушились, увлекая за собой соседние.