Книга Порченый подарок, страница 56 – Галина Чередий

— Не понимаешь чего? — тон Бора был слегка озадаченным.

— Тебе уже известно, насколько я испорчена. — Просто сгорала от смущения, зачем говорить об очевидном? — Этот факт неизменен, и разве у него могут быть разные степени?

— Ликоли… — вздохнул супруг и стремительно пересек комнату, снова оказавшись передо мной, лишая возможности избегать смотреть на него. — Я абсолютно о другом. Он силой тебя брал? Пугал? Боль причинял?

Вскинув голову, я уставилась в его хмурое лицо, просто потому что откровенно трусила глядеть ниже.

— Нет, никакого насилия и страха. — Если не считать каждый раз боязни проходить через необходимость близости. — Но… боль… да.

— Вот теперь я не понимаю, — схватившись за переносицу, Бора присел, избавляя от нужды задирать голову. — Как же он смог заставить тебясогласиться добровольно терпеть то, от одной мысли о чем теперь так трясет и скручивает?

— Он не заставлял. Я, может, и наивна была, но в курсе, что должно происходить между мужем и женой после обряда! — Невыносимая неловкость уже переполняла чашу моего терпения и начинала превращаться в зачатки злой обиды. К чему все эти разговоры? Ведь сколько ни болтай и не выясняй гадкие подробности, это никак не освободит меня от неизбежного. — Женщина должна уметь терпеть, и я умею, онор Бора. Мне и так бесконечно стыдно за свое поведение, что наверняка уже заставило тебя пожалеть о том, что выбрал меня, а не любую другую. К этому браку я не стремилась, но раз уж мы вместе, то готова исполнять все надлежащие супруге обязанности!

Выпалив последнее, снова вытянулась на кровати и зажмурила глаза.

Бора издал нечто похожее на зверское рявканье, и что-то с грохотом врезалось в стену.

— Встань, Ликоли! — грубо приказал он, и когда я не двинулась с места, схватил меня за руку и бесцеремонно вздернул на ноги. — Готова исполнять обязанности, говоришь? Терпеть меня, будто я монстр, которому швырнешь себя, как кусок мяса? Как подачку? Ну тогда раздевайся!

В испуге я судорожно стиснула ворот своей сорочки, попытавшись попятиться, но Бора схватил тонкую ткань на груди и разодрал ее, вырвав из моего захвата последние клочки, и швырнул через всю комнату.

— Хочу видеть ту плоть, что ты мне так щедро жертвуешь, жена, а не проклятые тряпки! — угрожающе навис он надо мной, а я не могла и шелохнуться, обратившись в изваяние из льда и ужаса. — Больше никогда, слышишь, никогда ты не ляжешь в одну постель со мной не обнаженной! Тебе ясно?

Даже если я и хотела кивнуть, то полнейшее оцепенение не дало мне этого сделать. Так и стояла, прижав стиснутые в кулаки руки к груди.

— Ар-р-р-р! — Бора вскинул голову и зарычал в потолок и вдруг заметался по комнате, как зверь в западне. — Ну вот опять, опять я сделал это с тобой! Почему, Ликоли?

— П… прости, — смогла выдавить я.

— Не «прости»! — снова гаркнул он, но сделав несколько рваных выдохов, подошел, замер за спиной и повторил намного мягче: — Не «прости», жена, не тебе тут извиняться. — Он медленно, почти крадучись, обошел меня, встал на расстоянии вытянутой руки и выпрямился больше обычного, демонстрируя широченный разворотсвоих плеч и мощь мускулистой груди. — Посмотри на меня, Ликоли. Есть во мне хоть что-то, что привлекает твой взор, или все только отталкивает, и это я, по сути, насильник, что принудил тебя к супружеству, у которого нет будущего?