Книга Порченый подарок, страница 17 – Галина Чередий

Не представляю, сколько мы ехали до первой остановки. Сквозь плотно закрытые веки все лились и лились слезы, а момент, когда Алмер начал биться в конвульсиях, задыхаясь, застыл в моем сознании нестираемой, выжигающей роговицу картиной. Я бы даже не могла сказать, что мне больно… мерзко… унизительно… скорее — никак. Все чувства словно замерзли, а соленая неостановимая влага была как бы сама по себе. Изливалась из источника, спрятанного глубже охватившей сейчас мертвой мерзлоты. Смутно я осознала, что через какое-то время Инослас завозился, переместившись в дальний угол экипажа, а потом мое скрюченное тело накрыло чем-то пушистым и плотным, под чем я быстро согрелась снаружи, оставаясь такой же обледенелой внутри. Возможно, спала. Или даже, точнее, провалилась в забытье без сновидений.

— Кресса Греймунна, нужно встать, — потряс меня Инослас, а я только зарылась глубже, желая так и остаться навсегда, но мужчина был намерен настаивать: — Вставайте, вам нужно поесть и позаботиться о своих нуждах, пока меняют лошадей.

Отобрав у меня теплый покров, что оказался одеялом из мягчайшего белоснежного меха идеальной выделки, протянул руку, ясно давая понять, что в покое не оставит.

Шаркая ногами, как старуха, и ощущая себя разбитой на куски, я покинула экипаж. Уже был день, мрачный, промозглый, из тех, что своей тягостной атмосферой обещают близкие снег и еще больший холод, которые скуют землю до весны. Проводив меня до придорожной таверны, главный руниг пару раз глянул вверх, недовольно и даже, похоже, с тревогой.

Отхожее место тут было таким же холодным, как и все вокруг, пахло ужасно, и гуляли сквозняки. Учитывая, что за дни выпали на эту внезапную дорогу, мне еще и пришлось перед походом сюда унизиться и объяснить в общих чертах Иносласу, что нуждаюсь в обращении к кому-то из местных женщин. Выслушав меня, мужчина стиснул локоть и наклонился к моему уху.

— Он хотя бы спал с вами, кресса Греймунна? — едва слышно прошипел, и мне показалось, что в нем происходила некая внутренняя борьба, колебание, хотя это же первейший стражник правителя, и все в курсе, что этому человеку в принципе неизвестно, что такое колебания или сомнения.

— У вас нет права спрашивать меня о таком! — вспыхнула я в ответ. Видимо, не так уж и обмерзли мои эмоции,если вмиг запылали.

— Хотите вынудить демонстрировать всю широту моих прав и полномочий в отношении вас? — цинично ухмыльнувшись, спросил он. — Уверены?

Я промолчала и отвернулась, понимая, что он все равно получит свои ответы любой ценой.

— Вы предположительно делили постель с мужчиной больше четырех месяцев, но ребенка нет, — отчеканил он. — Почему? Алмер спал с вами, кресса Греймунна? Брал вас как женщину?

О, Даиг, сколько же оттенков унижения мне еще нужно постигнуть?

— Да, — злобно выплюнула я.

— Но вы не беременели, — по-деловому кивнул руниг. — Почему? Принимали килик?

— Что? Нет же! — возмутилась я и тут же скисла от вспыхнувшей в груди боли, вспомнив, как настаивал мой… супруг на зачатии и что сама испытывала вину за неудавшиеся попытки. — Просто… ничего не выходило.

Инослас только кивнул и, было похоже, вздохнул с неким облегчением.

Руниги освободили от других посетителей ту часть таверны, где мы расположились, и меня усадили так, чтобы почти невозможно было увидеть ни с одной из сторон. Есть мне не хотелось, я лишь задумчиво ковырялась в тарелке.