Книга Ты вернешься!, страница 103 – Галина Чередий

— Серьезно? Где мой отец?

— Мне жаль. — цинично и холодно ответил мразеныш.

— Ублюдок! — взревела Эрин, а через мгновенье опять закричала от боли.

А я навалился снова на стену, расширяя проход и проскользнул наконец в щель, ободрав кожу. Узкая лестница, усыпанная каменными осколками, вела круто вниз, где виднелось пятно трепещущего красноватого света.

— Вероломная тварь ты, Георг. Отец доверял тебе, я доверяла. А ты его убил! Ты пытался убить Эрика! Ты! Убил! Руса!

— Да во имя Луны-защитницы, убил-не убил, какая разница и кому до этого есть дело, Эрин! Он наш лютый враг сейчас, а прежде любовник, запросто сменявший тебя на человеческих шлюх! Тебя! Я — тот, кто хранил тебе преданность всегда, защищал и заботился, когда больше не было никого.

— А мой отец? А Эрик?

— Лишь препятствия на пути, Рин. На нашем общем пути возвышения. Как и моя мать.

Не изумление или шок — боль, вот что я сейчас испытывала. Недавно осознанная потеря стаи, вероломство друга, ужас положения, в котором оказалась — все это было ничем, по сравнению с утратой любимого. Любимого! Изменивший, старательно вычеркиваемый из памяти, исчезнувший из моей жизни на десятки лет, привнеся в нее взамен столько лишений и трудностей, мой Рус все равно оставался любимым. Фатально, безвозвратно, неизлечимо.

Моё сознание отказывалось ещё принять окончательность этой потери, плюс физическая боль, которую причинял тяжеленный, ранящий шею и ключицы ошейник и бред, который нес Георг не давали упасть в свое горе с головой.

— При чем тут твоя мать?! Ее не стало много лет назад.

— Верно. Ведь она хотела твоей смерти, Эрин, и у меня не осталось выбора.

Единственным источником света тут был чадящий факел на стене с той стороны решетки, но Георг, облаченный во все чёрное, оставался за пределами светового пятна и я могла засечь его положение только по блеску глаз.

— Что? Ты ведь не… это немыслимо!

— Это было вынужденно, тем более это она же сама все и начала. Видишь ли, Рин, моя мать была как ты в свое время — будущей примой своей стаи, наследницей высшей власти, но пришли Курта и разгромили их. А ее твой дед отдал своему брату, эдакий боевой трофей, ценный только примовской кровью, что в матери текла. И обращались с нею как с поганой подножной долгие годы, пока она не сумела избавиться от навязанного супруга, а остальные Курта не подзабыли, что они всего лишь помилованная чужачка. Вот тогда она и поняла, что время способно поменять очень многое, этому же учила и меня потом.

— Я помню историю твоей семьи. Мне жаль твою мать, но таковы вековые устои хранимых Луной. При чем тут я? Ты решил отомстить Курта таким образом? Уничтожить их последнюю законную приму?

— Рин, да не было моей целью тебя уничтожать, уясни ты это! Мести хотела моя мать, поэтому-то мне и пришлось ее остановить. Ты знаешь, что после устранения твоей матери моя несколько лет была фавориткой твоего отца? — я ошарашено покачала головой. — Да-а-а, она сделала попытку занять место рядом с Эдгаром и заменить тебе мать.

— Убив для этого мою? — обожгло меня внезапной догадкой.

— Ну ты же сама только что сказала — таковы устои хранимых. Конкуренциясамок за место рядом с главой стаи всегда была и будет жесточайшей.

— Моя мать была законной примой и парой моего отца!