Книга Ненавистная пара, страница 85 – Галина Чередий

— Да, я отыскал с нашей стороны с десяток тех бывших стражей, что сумели вовремя унести ноги, когда вся эта заварушка началась. Они мне рассказали, что уже какое-то время, еще до нападения твоей Зрящей на Первого мага выслеживания почти на нет сошли, — это Летэ вскользь упоминала, — а их вместо охоты на одержимых стали рассылать везде и всюду собирать всех подчистую детей, от них что наплодились. Причем и пацанов было велено не убивать, а забирать и волочь в замок. Младенцев прямо вместе с мамашами. — А о таком не говорила. Сама не знала? Или не посчитала важным? Ну свозят и свозят. Только в свете последних ее выводов о возможности этого поганого «разведения в себе» все обретало серьезную окраску. — А что там с ними дальше было — никто не знал. Ну а как Зрящая ранила Первого их и была такова, там почти на следующий день и новости с границы о, типа, нашем нападении пришли и зверствах всяких. Мужики почуяли задницами, что валить надо от греха подальше…

— Погоди, — оборвал я его. — Ранила? Первый выжил? Это точно?

— Лор, мне что сказано было, то и передаю, — пожал плечами бейлиф и впился зубами в изрядный шмат мяса, заворчав от удовольствия.

Чем дальше, тем хуже. Хотя вполне логично же. Если Первый выжил, то принял меры по предотвращению похода Летэ к Иральду. Вот дура-баба! Что же она успела наболтать ему в приступе торжества, считая умирающим? Похоже, достаточно для того, чтобы он решил сделать подступы к вотчине Бессмертного непроходимой зоной военных действий. Сообразил, что единственные, к кому она может сунуться за помощью, — это двуликие? Или ошейник разрушился не полностью? Удавить и вернуть назад нельзя,но следить можно? Скорее всего, так и есть. Ведь та Зрящая ссыкуха вывела одержимых прямо на нас, без всяких блужданий вокруг да около.

— Лор, ты бы лег, — окликнул меня Гаррет, и его голос дошел до меня как сквозь толстое одеяло. — На тебя же глядеть тошно — живого места нет.

— Нет, — огрызнулся я… попытался, потому что язык не желал ворочаться.

— Расслабься, прим, я же не та паскуда, что во сне глотку перегрызет.

К сожалению, я осознавал: борьбу с беспамятством проигрываю.

— Тронешь Летэ — я тебя в лохмотья медленно порву, прежде чем ты сдохнешь. Из покойников даже восстану и убью.

— Да сдалась мне твоя баба, не тварь же я распоследняя — чужую истинную тронуть. И рановато ты в покойники собрался, Лор.

Разбудил меня навязчивый запах дыма и жареного мяса, но вот резко глаза заставил распахнуть тихий смех моей пары, закончившийся болезненным ойканьем.

— Прекрати это, Гаррет, — ткнула Летэ в моего бейлифа пальцем, прижимая ладонь левой руки к боку. — Мне же больно смеяться, балбесина ты такая!

— Да что я такого сказал-то смешного? — выпендривался этот кандидат на жесткий мордобой перед ней, выплясывая перед костром какого-то беса в одних штанах. То грудь выпятит, придурок, то мышцы напряжет, поджаривая мясо, которое, между прочим, добыл я.

Я еще даже не шевельнулся, щурясь от яркого солнца, что пронизывало растрепанные волосы Летэ, сиявшие краснотой, демонстрируя, что ее первоначальный цвет волос почти восстановился, а она повернула ко мне лицо, будто притянутая моим взглядом. Улыбка, адресованная другому, стала угасать и почти сошла на нет, но вдруг вспыхнула снова, переродившись каким-то непостижимым образом, что стало понятно: это только мне, для меня. «Лор», — произнесла она одними губами, но я услышал, даже нет, ощутил всей воображаемой новой кожей своей души это как касание тепла, как интимную ласку, и нутро сжалось и затрепетало, пугая и словно подбрасывая над землей, лишая меня опоры интенсивностью этих чувств. Исчез Гаррет, трещавший что-то, пропало солнце, река, воздух, небо, весь мир с его проблемами, угрозами, тяжким прошлым и мрачным будущим, осталась только она, моя истинная, и отчего-то я точно знал, что происходящее сейчас обоюдно.