Книга Лилия между тернами, страница 94 – Галина Чередий

— Рииим!!! — его имя рвалось из меня, и это было единственное слово, которое я была способна произносить прямо сейчас.

— Скажи, чего ты хочешь, Ники, — пробормотал Римман, сжав в ладонях обе мои груди и продолжая поочередно дразнить соски раскаленным ртом.

Но я могла только стонать и извиваться навстречу каждому малейшему поддразниванию.

Римман поднял голову и прожег меня взглядом, до краев наполненным первобытным вожделением, и его влажные губы растянулись в чувственной улыбке, и все внутри у меня затрепетало от мучительного предвкушения.

— Молчишь, моя сладкая принцесса? — мурлыкнул он. — Ну, тогда я буду делать с твоим телом то, что я хочу.

Мягко боднув меня, он принудил меня откинуться на руки, и его открытый рот соскользнул вниз по моим ребрам к животу. Твердые пальцы подцепили мои трусики и медленно стягивали их, и его глаза следовали за ними, жадно вбирая в себя и сжигая влажную плоть.

Когда он смотрел так на меня впервые, я готова была сгореть от смущения, а сейчас волна дикого возбуждения ударила мне в голову,опьяняя почти до невменяемости. Я сама подняла и поставила стопы на стол, бесстыдно открываясь перед ним и желая еще больше этого его голодного взгляда и в неистовой надежде на прикосновение.

Римман поднял на меня глаза, и я просто не могла выдержать темного пламени, полыхавшего в них. Мои бедра сами дернулись ему навстречу, умоляя о чем угодно, кроме этого убивающего меня ожидания.

— Ники, если бы ты только знала… — мучительно проскрежетал Римман и опустился на колени, просовывая свои ладони под мои ягодицы.

Его руки приподняли мои бедра, еще больше открывая для его беспощадной ласки. Едва его резкое дыхание коснулось моих влажных складок, я уже знала, что он заставит меня умирать от наслаждения, и желала этого как ничего прежде в своей жизни. Веки Риммана опустились, и он нежно первый раз коснулся моего лона, проводя губами, словно проверяя своё могущество. Моё тело тут же дернулось, демонстрируя отчаянную готовность ко всему, что он захочет с ним сделать. И только тогда Римман обрушил на меня всё властное искусство своего рта, и я потерялась в движениях его губ, языка и пальцев, зашлась в стонах и крике. Когда отхлынула первая волна, я с трудом приоткрыла веки и увидела лицо нависшего надо мной Риммана, который с маниакальной жадностью впитывал вид моего взрывного оргазма.

Я ощутила, как его плоть проталкивается через мои еще не утихшие сладостные спазмы, и это подкинуло дров в костер, на котором он сжигал моё тело. Римман обхватил мой затылок, поднимая меня навстречу своему рту, и я сама втолкнула свой язык в раскаленную глубину, упиваясь нашим общим вкусом и возвращая ему жесткие движения его члена внизу.

Руки Риммана впились в мои бедра, удерживая для своей бешеной атаки, и его тело работало как потерявший контроль механизм, пронизывая меня все яростней, и это заставляло неистовствовать мои животную и человеческую половины, отпуская на свободу всю дикость, что столько пряталась во мне. Я с силой двигалась навстречу ему, буквально уничтожая его рот и глотая его рычание и стоны. Мои руки намертво впились в его волосы, заставляя открываться для моих ненасытных поцелуев так, как раньше делал он.

Рык Риммана стал непрерывным, и каждая мышца в его прекрасном теле слово собралась взорваться от жара и напряжения, и его наслаждение хлынуло в меняпотоком, подхватывая и швыряя, разбивая на миллион осколков, каждый из которых сверкал нашим общим экстазом. Я выгнулась и закричала, переполненная этим ощущением единого на двоих счастья.