Книга Лилия между тернами, страница 141 – Галина Чередий

— Просто раньше я не осознавала, что я чувствую к нему на самом деле. Но трагедия и общие переживания… открыли мне глаза на истинное положение вещей и мои собственные чувства.

Ариман заметна расслабился и демонстративно притянул к себе, вынуждая положить голову на плечо, и дальше беседа опять пошла как бы мимо меня.

Когда все закончилось, Ариман с совершенно довольным лицом отнес меня в спальню и почти бережно уложил на постель.

— Ну, теперь я, кажется, готов поверить в то, что ты стала умненькой и послушной девочкой. Поэтому я думаю, что могу позволить тебе присутствовать на похоронах.

Я вздрогнула.

— На похоронах?

— Да, любимая. Все экспертизы и следственные действия с телами завершены, и на послезавтра назначена церемония погребения.

Я едва не закричала.

— Ты мне не говорил, — только и сказала я.

— Я хотел посмотреть на то, как ты будешь себя вести. С этой телкой с телевидения я бы уладил, если бы ты что-нибудь глупое выкинула, но на похоронах будет куча народу, и если попробуешь что-то сделать там, то я, конечно, замну, сославшись на твое неадекватноеот горя состояние, но накажу так, что больше повторить ты не захочешь никогда. Ты же будешь хорошей? — глаза Аримана угрожающе сузились, хотя он продолжал меня нежно поглаживать. — Или мне просто придется сказать всем, что ты очень больна и не можешь присутствовать.

— Нет, пожалуйста! Я обещаю, что буду вести себя хорошо. Клянусь. Только позволь мне там быть. Я должна быть там! — взмолилась я.

— Хорошо, мой котеночек! Ты же знаешь, что я так люблю тебя, что сделаю все, что ни попросишь? Я только хочу, чтобы ты тоже любила меня, Доминика. Покажи мне, как ты меня любишь. Покажи мне, моя любимая девочка!

Я зажмурила глаза, загоняя приступ дурноты поглубже. Я покажу тебе все, что угодно, ради того, чтобы выйти отсюда. И я стала расстегивать рубашку Аримана, целуя его шею.

Девушка выскользнула из дверей салона и села в старенький неприметный внедорожник с затемненными стеклами.

— Рассказывай, — приказал Леон.

— Черт, ты меня, мать твою, подставил! — зашипела девушка на него. — Мы с Каринкой чуть со страху там не померли! Нас догола раздевали и обыскивали, как гребаных террористов.

— Не преувеличивай, детка!

— Я ни черта не преувеличиваю! Это не дом, а Форт-Нокс какой-то! Я в жизни не видела таких мер безопасности и такого количества охраны. Да я уже думала, что никогда оттуда не выйду.

— Расскажи про Нику.

— Если ты про девку, то мне её искренне жаль. Похоже, этот самый главный, который её мужик, натуральный псих. Он точно бьет её и сильно. На лице-то не видно, но по телу повсюду следы. Я-то не слепая! И вообще он жуткий, хоть и офигеть какой красавчик. Вот почему так?

— Не отвлекайся! Ты говорила с Доминикой?

— Ты больной? Да этот её мужик ни на секунду не то что не оставил нас наедине, он, мать его, ни разу даже глаз не отвел, пока мы работали! У меня руки так трусились, что едва шевелиться могла!

— Ладно. Но если вас снова туда вызовут, то ты срочно должна позвонить мне!

— Да ни за какие деньги я туда больше не поеду, Леон!

— Можешь и не ехать. Только мне позвони!

— Вам не вытащить её, поверь. Этот дом как долбаный сейф! Да и поздно уже!

— Что ты имеешь в виду?

— Он сломал её. У неё глаза как мертвые.

— Ты просто не знаешь Доминику.