Книга Лилия между тернами, страница 121 – Галина Чередий

Я, конечно, гордый и свободный хищник, но пустой живот меня выдал.

Миша налил в чашку воды и влил туда, судя по запаху, уксуса. Потом намочил там полотенце и, отжав его слегка, подошел ко мне.

— Хорошо, что все запасы дедовские уцелели. А теперь постой спокойно, я тебя оботру. Мой дед всегда так свою собаку приводил в нормальный вид.

Он что, решил, что я позволю ему возюкать по мне мокрым и вонючим уксусом полотенцем, как будто я вывалявшаяся в грязи дворняга? Да он псих. Я отступила на шаг и рыкнула на Мишу. Но это его нисколько не впечатлило. Он молниеносно бросился на меня, накрыл своей противной тряпкой и стал тереть.

Боже, этот парень совершенно сумасшедший! Ему что, никто не сказал, что таких, как я, следует бояться?

Я извернулась и попыталась отпихнуть нахала, стараясь, однако, не оцарапать. Но Миша, похоже, не привык легко сдаваться. В итоге мы устроили жуткую возню на полу, сшибли стул, опрокинулиеще что-то, полотенце превратилось в лохмотья и в результате непонятно было, кто же больше вытерт я или сам Миша. При это парень так заразительно хохотал, что я почти жалела, что в моем нынешнем облике не могу последовать его примеру.

— Ну, все! — наконец с торжеством объявил он. — Теперь ты, вроде, чистая.

Я встала и с наслаждением отряхнулась.

Усмехнувшись, Миша полез в свою сумку за сменной одеждой.

— Я не знаю, если честно, едят ли большие кошки яичницу и пьют ли молоко, но — чем богат! — сказал он мне, вываливая в большую тарелку нечто выглядящее ужасно, но пахнущее божественно.

Постояв с секунду в замешательстве, Миша все же отодвинул стул и поставил миску на стол.

— Угощайся! — щедро махнул он рукой и сел напротив с кружкой чая.

Под его любопытным взглядом я поглощала, наверное, самую вкусную яичницу, которую только ела в жизни.

Вскоре мой желудок был наполнен, тело согрелось и расслабилось. Оказывается, как мало нужно кошке для счастья. Вот в чем реальное отличие животной стороны. Для того, чтобы быть совершенно счастливым, достаточно тепла и пищи. Не важны все моральные дилеммы, наплевать на деньги и имущество, не нужно ждать, что тебя предадут — потому что никто не может проникнуть в твою душу. Еда, сон и секс — вот и всё. Никакой любви, никаких обманных слов и обязательств. Просто жизнь.

Все же, чем дольше я была в кошечьей шкуре, тем слабее ощущались все переживания человеческой стороны. Они словно бледнели, потихоньку стираясь, один тонкий слой за другим. Острые грани, резавшие мою душу изнутри, словно немного сглаживались. Конечно, совсем чуть-чуть. Но когда болит так сильно, даже мизерное уменьшение боли воспринимается как истинное облегчение. Почти наслаждение.

Миша погасил свет и устроился полусидя на кровати с гитарой, предлагая мне располагаться рядом. Вытянулась на мягкой перине рядом с ним и прикрыла глаза, собираясь вздремнуть совсем немного. Но, видимо, усталость и сытый желудок сыграли со мной дурную шутку, и я погрузилась в глубокий сон.

Большие ладони скользят по моей спине от ягодиц до затылка, и за ними следует горячий рот. Выцеловывая, царапая, облизывая. Я выгибаюсь, с наслаждением впитывая эту его ласку. Я готова принять любую его ласку, подчиниться каждой фантазии всецело и без вопросов и сомнений.

— Чего ты хочешь, моя сладкая принцесса? — порочный шепот Рима звучит у самого моего уха, и я ощущаю, как его тяжелое тело опускается на меня, вжимая в постель.