Книга Перерождение, страница 102 – Галина Чередий

– А хрена мне попусту разговаривать? – Недоумение в голосе Риэра даже не было наигранным. – Я отправился искать инфу и вернуться собирался с результатами.

– А я все это время должна была сидеть и с ума сходить потихоньку?

– Да чего тебе заморачиваться, если я уже взялся решать проблему? – снова пожал альфа плечами, кажется, искренне не понимая, в чем тут проблема-то.

– Как, мать твою, я должна была об этом догадаться? – я даже на визг сорвалась от возмущения. – У тебя язык бы отвалился буркнуть что-то на прощание? Пальцы бы отсохли эсэмэску напечатать?

– А ты поломалась бы сама мне позвонить еще раз? – огрызнулся Риэр.

Исайтари многозначительно хмыкнул, как бы говоря «ну и придурок ты, мужик», и Риэр злобно на него зыркнул за это.

– В общем так, свяжешься с ним, – Риэр ткнул в сторону полудемона, – меня больше не увидишь!

Ах, ну да, переходим к ультиматумам. Как раз вовремя. Пора кое-кому узнать, что со мной такое не сработает.

– Давай-ка подумаем, что я при этом потеряю, – сделала я нарочито озабоченное лицо, а потом стала загибать пальцы: – Никто не станет вламываться ко мне в квартиру в любое время суток и распоряжаться мной. Никто не станет рычать на меня, угрожать, указывать, что делать, говорить гадости и обзываться! Серьезная утрата, что тут скажешь.

– Я не делал… где-то половину из этого! – нагло ухмыльнувшись, возразилРиэр. – Мои заявления о стервозности баб были обобщенными и безадресными, а все остальное, включая и милые прозвища, ты воспринимала болезненно из-за недостатка чувства юмора!

– Надо запомнить, – прокомментировал Исайтари, – не все, конечно.

– У меня охрененное чувство юмора, придурок! – показала я зубы альфанутому клоуну.

– Со стороны оно виднее, – парировал он.

– Ну так в чем затык? Вот и иди себе, смотри со стороны! – я решительно указала на дверь.

– У тебя чтобы хоть что-то рассмотреть, лупу в кармане таскать надо! – и не сдвинулся с места альфа.

Конечно же, ну как тут обойдешься без гадких колкостей о моем росте и неочевидности женских прелестей!

– Куда уж мне сравниться с твоим гаремом секс-бомб, – фыркнула я презрительно. – Остается только радоваться, что теперь этого и делать не придется!

– А-а-а! Я так и знал, что дело в этом! – торжествующе ощерился Риэр.

– В чем же, интересно?

– В том, что ты таким макаром добиваешься эксклюзивных прав на мое внимание! Тебя бесит, что приходится делить мой член еще с кем-то!

И это тот самый момент истины, когда следует признать, что некоторые субъекты абсолютно не способны воспринять факт, что весь окружающий мир не вращается вокруг их персоны. Диагноз окончательный и корректировке не подлежит, даже путем нанесения серии тяжелых черепно-мозговых травм.

– Сказал мужик, только что пытавшийся осчастливить меня своим прибором насильно! – закатила я глаза, в душе уже признавая бесполезность данного спора.

– Да не явись этот Двоедушный, и через пару минут ты бы уже визжала и просила меня долбить тебя посильнее! – самодовольно ухмыльнулся Риэр. – Это первое. И второе – я твой альфа, и у меня есть право делать с тобой все, что захочу!

– А вот это нас и возвращает к тому вопросу, насколько мне никуда и никогда не упиралось наличие альфы, хозяина, господина и еще хрен знает кого с неограниченными правами на мою свободу и личную неприкосновенность, – я махнула рукой, поворачиваясь к Двоедушному.