Онлайн книга «Первый Феникс»
|
Непонимающий испуганный взгляд. – А фениксы? Знаешь про фениксов? – О чем ты? – выдавила она, едва держась. – Послушай меня внимательно, очень, очень внимательно. Слушаешь? Даша сжимала губы, но по щекам струились слезы, прокладывая на запачканном пылью лице тонкие чистые дорожки. Юра потерял нить, потому что эти мысли тоже были не его. И слова не его. Знания, решения – все не его. Охотник наконец понял, что был лишь наблюдателем. Он выдохнул и полностью расслабился, слыша разговор уже будто со стороны. – Тебя зовут Випера. Запомни это. – Зачем? – Слушай, что говорят! – Хорошо. – Девушка всхлипнула, и он тут же снова зажал ей рот рукой. Осторожно выглянул из-за квадратной морды «Жигулей» – охотники надевали на безвольно склонившегося Гадюку железные кандалы. – Если сейчас тебя кто-то спросит – ты Даша, ты потерялась, тебе очень нужно в парк Горького. Там, на набережной, у причала, есть проход. Запомнила? – Она кивнула. – И не жди, беги сразу. Я верну тебе брата, обещаю. Он медленно убрал руку. – Досчитай до двух и убегай, ясно? Не дождавшись ответа, он с диким воплем выскочил из-за автомобиля и побежал к охотникам. Девушка, глотая слезы и кровь, досчитала до двух и побежала в никуда, пытаясь делать вид, что не слышит выстрелов за спиной, ударов, улюлюканья довольных охотников и рева демона. * * * Темно, жарко, нечем дышать, никак не пошевелиться. Юра очнулся и резко вдохнул, но рот был забит какой-то слизью, а воздуха не было совершенно. Зажатого со всех сторон, его будто затолкали в какой-то тугой мешок, склизкий и зловонный. Но воздух, воздух, его нет – охотник разевал рот, однако лишь больше забивалглотку вязкой слизью. Голова начала кружиться, когда он услышал пронзительный гадкий треск – звук рвущейся кожи. Он не был уверен – действительно ли легкие наполнил воздух, или это только показалось, но еще через несколько минут, полных треска, кто-то подхватил его под мышки и рывками вытянул из мешка. – Охренеть, – знакомый голос. – Живой. Правда, что ли, живой? – Полковник ошалело рассмеялся. – Юр! Рядовой, мать твою! Живот свело, и Краев, скрючившись, закашлялся, выплевывая зловонное месиво, набившееся ему в рот. – Полегче. – Вася похлопал его по спине, почти истерично хохоча. – Охренеть, охренеть! В самом деле живой! Еп твою налево, теперь меня ничем не удивить. Даже психушкой. Особенно психушкой. – Зато тебе там удивятся, – прохрипел охотник, откашлявшись наконец. – О, спорим, ты со мной туда захочешь? – Полковник попытался вскочить на ноги, но не смог. Он отполз чуть в сторону и, схватив что-то с пола, вернулся обратно. – Смотри! Краев, все еще ощущая тугую боль в животе и легких, повернулся к охотнику: тот держал в руках его, Юрину, голову. Из оборванной шеи торчало несколько голых позвонков, глаза, начавшие белеть, неподвижно смотрели на него, рот приоткрыт, из него вываливался распухший язык. Горло стянул рвотный спазм. Юру вырвало желчью, и только сейчас он заметил, что лежит лицом вниз в луже крови. Он резко поднял голову и не увидел края этой лужи. – Твоя подружка голову тебе оторвала. – Вася сидел на коленях, бессильно ссутулившись, лишь его спина иногда вздрагивала от тихого смеха. – И потом сожрала прямо целиком. А ты живой. – Он ухмыльнулся. – И какой ты после этого человек? Я тебя вытащил из брюха этой твари, а ты не просто с головой на плечах, ты еще и живехонек! Стой, а ты, – он хотел посмотреть на рядового, но не смог поднять голову, – ты человек еще, а? И как? Вспомнил, чего там надо было, а? Юр? |