Книга НИИ ядерной магии. Том 3, страница 69 – Анна Гращенко

– И как же в итоге звучали условия сделки? – спросил Лис, выдернув его из ощущения блаженства.

Александр сощурился:

– На тот момент ты был вместе со всеми духами, разве сам не помнишь?

– Ох уж эти ваши верования в коллективный разум, хе-хе, – Лис энергично почесал лапой бок и встряхнулся. – Коллективный-тоон коллективный, да только для кого-то более, а для кого-то менее, хе-хе. Если сестрица с тобой сделку заключала, то лишь она да ты в курсе.

– Она тоже себя осознала, как ты?

– Ох, она себя так осознала, что легко может меня в себя снова всосать через трубочку и превратить наш с тобой мальчишник в тыкву.

– Так, похоже, об этом нам тоже нужно будет поговорить, – Александр тряхнул головой, точь-в-точь как парой мгновений ранее это сделал Лис.

– Станешь знатоком и проводником в мир духов для простого люда, хе-хе?

– Стану, если понадобится. Значит, Хытр выделяется среди вас?

– Значит так, хе-хе.

– И много таких, как она?

– О-о-о, сестрица уникальна, как твой рецепт печенья, хе-хе.

Александр вновь крепко задумался. От новой информации разум распирало, и хотелось то ли плакать, то ли смеяться. Он чувствовал себя бараном среди огромного стада таких же, как он. И возвышавшаяся над всеми Хытр, будто пастушка, гнала их куда ей угодно.

– Условия были такие, – сказал он, вспомнив о вопросе Лиса. – Я отказываюсь от любви, воли и магии на тысячу сто семьдесят четыре дня, до девятнадцатого апреля этого года.

– До дня подснежника, – протянул Лис. – Как символично.

– До дня рождения Фимы. Есть несколько ограничений. Первое – про любовь. Я должен был расстаться с Фимой и сделать это так, чтобы она не надеялась на воссоединение. Она должна была поверить, что я её разлюбил и быть с ней никогда не захочу.

Лис усмехнулся и прокомментировал с коварством в голосе:

– С горем пополам, но это тебе в итоге удалось. Не совсем твоя заслуга, но всё же, хе-хе.

– Во-вторых, – продолжил Александр, сокрушённо потупив взгляд, – я не должен был покидать деревню или закрывать аптеку и алтарную мастерскую. Это всё усложнило. Плюс, я не должен рассказывать об этом ни единой живой душе.

– Прямо так и сказала сестрица, хе-хе?

– Да.

– Что ж, хорошо, что я не единая живая душа, хе-хе.

– Только поэтому с тобой и делюсь, – серьёзно подтвердил Александр. – Ты не подходишь под это правило, и под пункт про магию, кстати, тоже. У меня же по факту магии так и нет, ты со мной только делишься своей силой. И она почти сразу выветривается.

– Всё так, хе-хе.

– До полуночи у меня нет сил в любом случае, а если я захочу по истечению всего срока магию вернуть,ведь пожертвование моё будет совершено, должен буду два других ограничения сохранить навсегда. Либо магия, либо шанс на любовь и свобода жить где захочу.

Пришёл черёд Лиса задуматься. Он молча глядел на друга, и глаза его вдруг вернулись к привычному янтарному цвету. Он не хотел проверять далее, говорит ли человек его правду или кривит душой.

– Не спросишь?

– Да чего тут спрашивать, хе-хе, – Лис махнул хвостом. – И так ясно, что в итоге мы бы с тобой жили здесь, в этом доме, долго, счастливо и с кучей магии, хе-хе.

Александр улыбнулся и вновь порывисто обнял Лиса. Зарылся лицом в шерсть и прислушался к звукам, что издавало тело хищника. Он не услышал привычного сердцебиения – Лис был необычным, и в сердце не нуждался. Чего не скажешь о желудке – весь ансамбль пищеварительных внутренних органов он принял с благодарностью, ведь иначе невозможно было бы лакомиться печёночным печеньем. Вместо сердечного ритма Александр услышал перекаты грома и шум ливня – то бушевала магия, накопленная, нерастраченная, одичавшая. Одинокая. Так хотелось наслушаться её, надышаться ею, запомнить покалывание на ладонях и бархатистое тепло внутри. Александр вдруг разом ощутил всё то бесконечное море страха и обиды, что испытал Лис, когда очнулся сам по себе. Преданный и отвергнутый всеми сторонами, выброшенный ни за что.