Книга НИИ ядерной магии. Том 3, страница 146 – Анна Гращенко

Хытр морщилась, её движения стали чуть менее плавными, чем раньше. Это насторожило Фиму, и та не спешила переходить к следующему вопросу.

– Обмануть меня хочешь, – сказала она, внимательно наблюдая за реакцией духа.

Та лишь снова отмахнулась и, крутанувшись в воздухе, взлетела повыше да уселась на ветку черёмухи.Цветки тут же посыпались густым снегопадом, земля под деревом окрасилась в белый.

– Хочешь, – повторила Фима, прищурившись. – Потому и больно тебе.

Хытр оскалилась. На высоте она казалась хищной птицей, готовой спикировать и впиться в добычу когтями.

– Правду рассказывай. У нас сделка.

Поморщившись, дух сделала медленный глубокий вдох и оттолкнулась руками от ветки. Она спустилась плавно, будто сама была ещё одним цветочком черёмухи. Коснувшись ногами земли, сказала:

– Ты уже слышала правду.

– Какую из?

– Ту, в которой магия исчезает как явление.

– Да разве же такое возможно?

– Всё возможно, глупая надоедливая мышка, всё. Даже из мёртвых вернуться можно, – она указала на Фиму раскрытой ладонью и подняла брови.

– И при чём здесь я? Мы?

Хытр застонала и схватилась за виски, будто её продирала головная боль. Она уселась на траву и едва заметно шевельнула пальцем: поток воздуха тут же ударил Фиму под колени и, стоило той начать падать, подхватил и осторожно усадил рядом с Хытр.

– Это не твоего полёта дело, – сказала хрустальная девушка и сокрушённо покачала головой. – Но сделка есть сделка.

Фима молчала, боясь спугнуть наклёвывающееся откровение. Ей до чёртиков не нравилось косноязычие Хытр: она говорила, говорила, а ясности не добавлялось, скорее даже наоборот. Ведьма не была уверена, что ей хватит стойкости и крепости духа, чтобы достоять до конца и не развернуться на полпути, потому что так проще. Хытр выждала некоторое время, но поняв, что Фима говорить не собирается, прервала тишину сама:

– Мы находимся одновременно везде. То, что видят другие духи, проносится прямо сейчас и перед моими глазами тоже. То, что слышат другие духи, звенит в моих ушах тоже. Духи есть не только везде, но и всегда. Прямо сейчас я вижу тысячи способов, которыми гибнет мир в будущем. Я вижу тысячи способов, которыми ты, мышка моя, уничтожаешь магию. Я наблюдаю также и за тем, как мир зарождался, как завоёвывались эти края. Я слышу всё: и пение соловья, что проснулся на той поляне, где мы встретились, и треск асфальта на мостах, и стоны любовников на диком пляже. Обычно мы со скукой смотрим на вероятности будущего, поскольку для нас самих ничего не меняется: сокрушается ли на людей природа катаклизмами, разворачиваются ли войны и катастрофы иногопорядка – всё одно. Магия остаётся в земле, и неважно, как глубоко пропитана она кровью. Пока, – Хытр раздражённо наморщила носик, – пока будущие вероятности не стали одна за другой показывать единую картину: абсолютное изменение текущих порядков и практически искоренение магии. Кому бы такое понравилось?

«Ну, я знаю парочку людей, кому понравилось бы», – подумала Фима, но продолжала молчать.

– Хочешь узнать, что происходит в большинстве вариантов будущего?

Фима поджала губы и кивнула. Хытр ухмыльнулась, приблизилась к ней и клацнула зубами совсем рядом с её ухом:

– Худший сценарий, в котором у тебя всё получается, мышка, – сказала она и шумно облизнула хрустальные губы, – С твоей подачи в мир живых проникают орды голодных призраков, которые пожирают сначала души ведовского народа, покуда они вкуснее, а потом – души обычных людей. А знаешь, почему твоя больше им по вкусу? – она больно ткнула Фиму в грудь.