Книга Никчемная жена, или супчик на каждый день, страница 35 – Екатерина Гераскина

Я открыла кран, и пар поднялся от горячей воды, заполняя тесную ванную. Роберто с недоумением смотрел, как вода заполняет таз.

— Дальше крошим мыло, — продолжила я, разломив старый кусок хозяйственного мыла и бросив его в воду. — Видишь, как пенится? Нам нужна хорошая пена.

Он кивнул, наблюдая за моими движениями с видом полной растерянности.

— Теперь берем штаны и мочим их. Снимай, — я окунула ткань в мыльную воду и показала, как надо делать. Тот остался в шёлковых дорогих боксерах, которые стоили похоже дороже моего домика. — Теперь трем мылом штаны прямо в тазу. Тщательно натирай. Когда мыло вспенится, трем ткань о ткань. Смотри, вот так — не бойся прилагать усилия, иначе грязь не отойдет.

Роберто, следуя моим указаниям, натер штаны мылом и начал тереть их, но неуверенно, с робостью, словно боялся разорвать ткань.

— Сильнее, не переживай, — подбодрила я. — Потом выжимаешь и полоскаешь. Снова погружаешь в чистую воду и отжимаешь как следует. Пару раз прополоскай, отожми и встряхни.

Я думалапроконтролировать Роберто, но тут раздался громкий стук в дверь, эхом разлетевшийся по всему дому. Я вздрогнула, оставив дракона наедине со стиркой.

— Заканчивай здесь, Роберто, я открою, — бросила я, и, спускаясь вниз, все сильнее ощущала неладное.

А когда открыла дверь попятилась.

На пороге стоял Саргон — мрачный, холодный.

Его взгляд был ледяным, и он буквально прожигал меня, а за его спиной маячил Грюмс. Он выглядел словно пес, желающий выслужиться перед своим хозяином.

Следователь громко усмехнулся, потом достал сложенный вдвое лист и с усердием и рвением помахал им, и я сразу узнала в нем документ, который подписала, забирая Красные книги из полицейского участка.

— Что вам нужно? — спросила я, стараясь удержать голос спокойным, но внутри все дрожало. Я уже догадывалась, что этот визит ничего хорошего не принесет.

И следующие слова ушлого следователя, заставили меня испуганно замереть.

— Вот, герцог, давайте проверим, — возбужденно заговорил Грюмс, перебивая мои мысли. — Я уверен, она — попаданка! Ваша супруга не может забыть, как расписывается!

Я сглотнула, мои пальцы вцепились в косяк двери, как в единственную опору. Но Саргон даже не повел бровью в сторону следователя. Не взял бумагу, которой тот так упорно тряс.

Он сделал шаг вперед, а я — назад.

Даже на пороге моего дома он казался чужеродным элементом. В дорогом костюме-тройке темно-синего цвета с белоснежной рубашкой, с убранными назад черными волосами, золотыми часами на запястье и мрачным лицом.

И снова я испытала это чувство страха и какого-то искусственного возбуждения и волнения внутри.

Словно внутри меня есть кто-то еще.

Саргон раздувал ноздри, втягивал воздух, кривил губы. Я не понимала, это было презрение или оскал?

Я совсем ничего не понимала, когда рядом был этот мужчина, подавляющий своей энергетикой.

А еще, как бы Грюмс ни пытался зацепить меня, я никогда не реагировала так остро, как на слова герцога.

Почему именно перед этим мужчиной не хотелось ударить в грязь лицом?

Иррационально, но и непонятно для меня самой, ведь я его не знаю. Он, по сути, мне никто.

И через год мы разведемся и расстанемся окончательно.

Забудем друг о друге, я наверняка смогу выкрутиться из ситуации, сбегу от проблем в другой городишко. И снова открою свое дело.