Книга Замок серебряной розы, страница 98 – Анна Снегова

Потому что не успеваю и пикнуть, как меня сносит лавиной. В два шага Ричард возвращается и снова умножает расстояние между нами на ноль.

Приподнимает за талию, вжимает в дверь… кажется, наряду с подоконником у меня появился еще один любимый предмет в этом Замке… обрушивается огненным дождём с небес, раскалённой лавой поцелуев, обожжённым до самого сердца прикосновением доказывая, что да – не привиделось. Да – это всё действительно происходит между нами, на самом деле.

Лихорадочные, сумасшедшие поцелуи очень быстро стекают ниже. Опаляют шею. Становятся яркими, острыми, почти до боли, почти до укуса. Я, кажется, теперь понимаю, откуда на шее мои сестры взялись те алые пятна.

Вцепляюсь в его волосы. Мне кажется, делаю больно ему тоже, но он только рычит мне в шею – и я не слышу в этом протеста, скорее наоборот. Ему нравится.

В голове мелькает совершенно глупая и безумная мысль – мне хочется научиться кусаться.

Мысль тут же гаснет, как и все связные мысли в моей голове.

Мой судорожный вздох, когда колючим поцелуем он обжигает ключицы. Тянет кружево платья вниз, обнажая плечо – и тонкая ткань отвечает жалобным треском. Становится щекотно, когда шершавая щека царапает нежную кожу. Поджимаю плечо, но смеяться не хочется. Закусив губу почти до крови, с головой ныряю в эти новые, незнакомые ощущения. Почему-то каждая часть моего тела реагирует на его руки и губы как-то по-своему, по-особенному. Шея – совсем не так, как губы. Плечо – почти так же сладко и остро, как спина, но тоже слишком ярко, чтоб это можно было долго выносить и не сойти с ума.

Его губы возвращаются выше, продолжают терзать сгиб у плеча.

А раскрытая ладонь ложится на разгорячённую, покрытую испариной шею, и медленно движется вниз.

Поцелуй становится медленным, тягучим, я вздрагиваю, когда жилки на моей шее касается горячий язык. Каждый раз, когда мне кажется, что острее чувствовать уже невозможно, Ричард умудряется меня переубеждать.

И я не знаю, на чём концентрироваться, и что будоражит меня больше сейчас – дерзкие движения языка или осторожное, вкрадчивое движение пальцев вниз, вдоль звеньев цепочки на моей груди.

Набираю воздуха и невольно задерживаю дыхание. Его губы останавливаются, прижимаются, накрываютпульс, словно пытаются его считать, и теперь у меня нет больше вариантов, как только следить за неспешным скольжением пальцев по нежной коже.

Больше нет сил протестовать или убегать.

Подушечки его пальцев добираются до подвески. Начинают медленно обводить её очертания, прямо по телу, царапая шершавой кожей.

- Рад, что ты надела мой подарок, Лягушонок.

Его палец замирает у самого нижнего края подвески. Еще немного, и уйдет под вырез на груди, а короткое поглаживание лишь накаляет градус ожидания.

- Никогда… и не снимала… - выдыхаю рвано.

Меня разрывает на части от противоречивых эмоций.

Мне хочется, чтобы он остановился, потому что кажется, что если эти сильные, умелые пальцы продолжат свой безумный маршрут, я точно сойду с ума.

Мне хочется, чтобы он никогда-никогда не останавливался.

Подвеска на моей груди раскаляется так, что почти больно. Ричард сдвигает е с места и целует под ней. Закрывая глаза, я окончательно отдаюсь ему на волю – сейчас от меня ничего не зависит, я ошеломлена и с головой утонула в его прикосновениях. Мне остаётся лишь довериться его рукам, его губам… довериться ему.