Книга Тыквенное поместье для нелюбимой жены дракона, страница 115 – Ардана Шатз

Мортон положил бумаги в почтовую шкатулку и опустил ладонь на кнопку металлического звонка. Дверь в кабинет моментально открылась, и на пороге появился дворецкий.

– Малкольм, проводи дэйна Харпера к выходу. Его уже ждут.

– Мортон, предатель! – Адриан вскочил с места и бросил на Джеспара гневный взгляд.

– Мне жаль, Адриан. Но я обязан.

Малкольм увел Харпера и закрыл за собой дверь. Джеспар Мортон откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. Адриан Харпер уже давно доставлял ему проблемы, и каждый раз Мортон надеялся, что он одумается. Заплатит очередной штраф, принесет письменные извинения пострадавшей стороне и прекратит, наконец, свои буйные выходки.

Да, он и сам в юные годы чудил в стенах академии, но с тех пор прошло много лет, и теперь должность Владыки Предела накладывала на него серьезную ответственность. И первое время Джеспару приходилось тщательно следить за каждым своим шагом, за каждым словом, чтобы не выйти за рамки дозволенного. А уж сколько было старых друзей и дальней родни, которые хотели за его счет решить свои проблемы. Кому-то нужно было, чтобы он вот так “потерял” чужие документы на дом, кто-то просил, чтобы Джеспар закрыл глаза на явный случай мошенничества.

И с каждым отказом Джеспара клеймили предателем. Но что он сделает, если поклялся защищать закон и справедливость в своем пределе?

Его собственная сделка с Мартой Уолш, мачехой Эвелин, и то заставила трижды перечитать свод законов, чтобы убедиться, что он сам не переступил черту. И хоть по закону Марта была вольна распоряжаться судьбой падчерицы, пока ей не исполнится двадцать один, в глубине души он понимал,что попросту купил Эвелин себе в жены. Но и тогда он уже знал, что в доме мачехи Эвелин не будет спокойной жизни. Так что он просто изменил условия ее содержания в лучшую сторону.

Но как бы Джеспар ни внушал себе, что сделал все верно, он не мог отрицать, что прошел по самому краю.

В последний день перед обещанным приездом Джеспара я была вся как на иголках. Спустившись на первый этаж, обвела взглядом гостиную, чтобы убедиться, что все в полном порядке. Гирлянды из флажков висели под потолком и над камином, магические светильники на стенах ждали темноты, чтобы добавить комнате уютного теплого свечения, на камине и журнальном столике стояли вазы с яркими букетами из листьев, а на стене между окнами красовались разного размера венки: большой, идеально круглый, сделанный руками Грэйс и два поменьше и не такие ровные – за авторством Лили и Логана.

Пока в двух больших кастрюлях закипал сироп с кусочками тыквы, которые в скором времени должны были стать цукатами, я расставляла на столе баночки и раскладывала ленты. Кухню постепенно наполнял аромат Нового года: апельсины и корица, которые я добавила в сироп, создали совершенно неповторимое сочетание, которое прочно ассоциировалось с праздником. Не хватало только елового запаха. Но и без этого внутри разливалось предвкушение и ожидание чуда. Совсем как когда-то в новогоднюю ночь, когда кажется, что с боем курантов все непременно изменится в лучшую сторону.

Логану сегодня было решено дать поспать немного подольше: вчера он так устал во время учебы, что я едва не пошла на попятный и не решила отменить его участие в наших с Лили занятиях. Пришлось задавить в себе малодушие, хотя я уже с нетерпением ждала, что Джеспар наймет приходящих учителей. Потому что мне самой становилось не по себе от обязанности строгим голосом говорить Логану, чтобы он слушал внимательнее и не отвлекал сестру от учебы. Я понимала, что это неотъемлемая часть воспитания, но мне хотелось баловать детей. Подарить им счастливое детство, чтобы они поскорее забыли обо всем, что им довелось пережить. К тому же я не хотела, чтобы они ассоциировали меня со строгой учительницей, которая запрещает баловаться во время урока.