Книга Одержимость Фенрира, страница 46 – Анна Снегова

И самый главный и сложный вопрос, на который не могу найти ответа.

Почему что-то в глубине меня так тянет остановиться и дать себя поймать?

Когда из ниоткуда берётся дедушка Гордевид и задерживает короля беседой, наверняка о чём-то важном, решаю воспользоваться этой передышкой. И уйти подальше. Когда я буду наконец-тодома, наваждение спадёт, я уверена. Это всё ночь виновата. И луна. И общая атмосфера будоражащая на этом празднике любви.

Я скоро очнусь.

И перестану сходить с ума.

Да с чего я вообще решила, что он идёт за мной? Зелье невидимости надёжно скрывает меня от посторонних глаз, я понимаю это по тому, как люди смотрят сквозь меня, как то и дело больно толкают в плечо или наступают мне на ноги. Внутренний голос шепчет, что не надо себя обманывать. Особенно в такой момент. Ты невидимка, Нари! И даже не только зелье виновато. Ты просто невидимка в жизни всех людей, кроме твоей собственной семьи. Так всегда было, так и останется.

Ночной ветер сушит сердитые слёзы.

Наконец-то эта ужасная толпа остаётся позади. Как и грохот праздника. Я к огромному своему облегчению выбралась из самой гущи – здесь прохладнее и даже дышать легче. Широкую поляну как следует вытоптали множеством ног, здесь уже никакая трава не растёт, идти хорошо.

Вот уже вижу впереди ту самую тропу, по которой я сюда пришла. Дальше путь мне знаком. Луна светит ярко, обратный путь будет лёгким. Я уже скоро буду дома. И вся эта ночь забудется, как сон.

Сладкий сон. От которого пора уже просыпаться.

Почти уже ступив на дорогу, почему-то слегка меняю направление. Мне боязно идти по ней, не знаю, почему. Я там как на ладони, одна-единственная заблудившаяся путница, которая уходит с праздника раньше всех других гостей. И хотя умом понимаю, что видеть меня никто не может, всё равно идти туда сейчас мне ужасно неуютно.

Хочется спрятаться – инстинктивно, спрятаться, как дикому испуганному зверьку.

И я сворачиваю под деревья.

Огни праздника остаются позади, и шум барабанов и скрипок глушится за ветвями, доносится как отдалённый ритм, входя в унисон со стуком моего сердца.

А оно стучит так, что мне его уже слышно.

Мне же нельзя… со страхом жду вспышки острой боли, её не может не быть от таких острых и невозможно ярких эмоций, какие испытываю сейчас. Но боль по-прежнему медлит, словно притаилась где-то под рёбрами – по-прежнему со мной, вечным фоном моей жизни, к которому я, увы, давно привыкла. Но не больше. И это… необъяснимо.

Настырно иду вперёд, переступая через поваленные ветви и огибая кусты, за которые так и норовит зацепитьсяюбка моего платья.

Ночью в лесу мне бывать еще не доводилось. Как же тут здорово! Так красиво, и так вкусно пахнет листвой, влажной землёй и какими-то ночными цветами. Но тихо – очень тихо, словно вся лесная живность затаилась. Ни сова не ухнет, ни соловей не запоёт. Даже сверчки молчат.

Странно это.

А потом я понимаю причину.

Когда мой чуткий слух улавливает далеко позади треск сучьев. По которым продирается через подлесок кто-то большой и массивный.

Хищник, идущий по следу. И вот теперь у меня больше не осталось никаких сомнений, кто именно – его добыча.

Припускаю быстрей.

Перехожу на быстрый шаг, а потом и на бег.

Волнение в крови разливается по телу, согревает до кончиков пальцев на ногах. Щёки горят, я задыхаюсь. Я не привыкла бегать. Тело не слушается, будто ватное. Руки и ноги странно заторможены, мне приходится делать огромное усилие, чтобы двигаться вперёд.