Книга Невидимый враг, страница 106 – Анна Снегова

Мы с Зортагом не говорим о будущем.

Дети к нему липнут, забыв обо всех игрушках. Розовые котята не отходят ни на шаг, стоит ему выйти во двор. Он сердится, порыкивает раздражённо на всю эту разноцветную компанию… но каждый вечер на закате выходит во двор.

А ночью мы запираем дверь в моей комнате. И когда стихают все звуки, и дом погружается в абсолютную тишину, начинается магия.

Зверь снова становится человеком.

И снова убеждает меня с коварной улыбкой, что после оборота трудно контролирует свои инстинкты.

А я снова делаю вид, что поверила. И позволяю утащить себя под одеяло.

Мы почти не разговариваем и стараемся не шуметь. Но всё сложнее становится отгонять настырные руки и губы. И всё меньше и меньше на моём теле остаётся мест, в которых они бы не побывали.

Мэй уже подходит срок рожать.

Из деревни к нам приходит повитуха, да так и остается на всякий случай в доме.

Старуха говорит, судя по форме живота, будет наконец-то девочка. Мэй выглядит спокойной, но я знаю, что нервничает. Арн вообще себе места не находит — мне кажется, на каждые роды жены он волнуется сильнее, чем она. Не отходит от неё ни на шаг.

Все ждут. Со дня на день.

Разговоры становятся тише, в воздухе витает такая странная смесь эмоций — как будто одновременно тревоги и предощущения праздника.

Наконец, в один из дней Мэй заявляет, что ей не нравится, как стоит мебель в детской малыша, которую обустроили рядом с комнатой братьев, и принимается в одиночку всё переставлять. Ругань Арна, когда он это заметил, слышала даже я через несколько стен.

И все понимают — теперь уже совсем близко.

* * *

В то утро я не сразу осознала, что же меня разбудило.

Я так привыкла уже засыпать и просыпаться в сильных руках, прижатая крепко к горячему мужскому телу… кот утверждал вкрадчиво, что это лишь для того, чтоб мы уместились оба на узкой для двоих постели, конечно же!.. и держится за меня, чтоб не свалиться с края!.. Так что реагировала уже не на его присутствие, а на отсутствие.

А сейчас постель рядом стремительно остывает, и от этого я и проснулась.

Зортаг зачем-то встал с кровати и тихо-тихо пружинистым кошачьим шагом направился к окну. Поправил привычным жестом сползающую с бёдер простыню… Я нырнула в одеяло по самые глаза. Хорошо, что он меня сейчас не видит, и можно не делать вид, будто не смотрю. А мне хочется смотреть на него постоянно. Я ещё не насытилась этим — его видно. Он больше не пустота. А чистая, концентрированная мужская красота, грация хищника и совершенство линий.

Мне надо насмотреться впрок.

Сонно щурясь, я следила за ним, любуясь перекатами мышц на широкой спине.

А потом тоже услышала.

Звук чужих голосов. Так рано, только рассвело… кому это что понадобилось у нас дома?

Я привстала на локте.

Зор бросил на меня быстрый взгляд и прижал палец к губам, призывая молчать. Попутно обжёг взглядом, и я вспыхнула, поправляя сползшую бретельку ночной сорочки. Забралась обратно, поглубже в одеяло. Втихаря перебираясь на ту половину кровати, где ещё остались крохи его тепла.

Он самзастыл настороженным котом в засаде сбоку от окна, глядя во двор из-за края занавеси. Не знаю, что, но точно ему очень сильно не нравилось что-то, поэтому он хмурился.

Я прислушалась. Утро было тихое, прозрачное, звуки разносились хорошо, а гости не думали приглушать своих голосов.