Книга Невидимый враг, страница 104 – Анна Снегова

Я больше ни о чём не хотела переживать, ни о чём думать, просто плыла по течению. На душе после всех тревог было как-то очень тихо и хорошо, как будто после долгой и яростной бури выглянуло солнце, и теперь природа постепенно оживает, отряхивая капли дождя с листвы.

Вечером третьего дня мы с моим котом вышли во двор. Время после заката, когда переделана вся домашняя работа и стихает суета, всегда освобождали для нас.

Во дворе было пусто. Где-то кричал петух. Бездонное небо Таарна бушевало догорающим костром багряных, карминных и бледно-зелёных оттенков, уходя прямо над головой в глубокую предвечернюю синеву.

Я уселась на высоком деревянном крыльце, прислонилась плечом к витому столбику, поддерживавшему козырёк, и стала расслабленно наблюдать за тем, как мой барс разлёгся прямо в центре широкого двора и упоённо расправляется с половиной козы.

Ему единственному из всей стаи здешних барсов работники сначала прожаривали мясо на вертеле над очагом. Зортаг, конечно, уверял меня, что ему всё равно и можно и сырую, но я сразу сказала, что моих нервов не хватит на такое зрелище. Он насмешливо фыркнул и попросил по крайней мере не солить.

Мы были совершенно одни с ним. Когда гигантский барс принимался с хрустом разгрызать убийственными клыками кости, утробно урча от удовольствия, никто из обитателей поместья не решался даже мимо проходить.

И тут меня постигло удивление.

Из цветочной клумбы неподалёку выскочили двое котят. Крупные, в розовых пятнах — я сразу их узнала. Это были малыши Грома, барса моегобрата, и Мечты, моей бывшей барсихи, которую я отпустила жить к своей паре давным-давно. Оба котёнка были уже достаточно крупные, размером с пони, но разумом ещё совсем дети. Малыши снежных барсов Таарна рождаются по одному — редко двое, и взрослеют так же долго, как люди. Наверное, поэтому этих чудесных зверей так мало.

И вот в отличие от своих старших сородичей, эти двое сорванцов, кажется, совершенно не боятся нового барса!

Мой кот от удивления даже еду оставил. Поднял голову и в замешательстве смотрел, нервно подрагивая чёрным кончиком пушистого хвоста, как две наглые усатые моськи, крадучись и то и дело припадая к земле, придвигаются всё ближе и ближе. Но даже попытки не делал их прогнать.

Котята, видя это, в конце концов совсем оборзели.

До такой степени, что не только приблизились вплотную, но и стали обнюхивать мясо, которое взрослый барс держал меж лап.

Зортаг убрал когти и подвинул козу к ним.

Хулиганьё немедленно плюхнулось рядом, вцепилось в запечённую козочку и стало с аппетитом отгрызать от неё крупные куски. Раздалось синхронное мурчание. Офигение с морды моего барса не спадало. Он бросил есть, и просто смотрел на всё это безобразие со смирением мудреца, который познал тщетность бытия.

Я успокоилась и снова расслабленно оперлась на столб.

Какие всё-таки милые у Мечты получились детки! Правда, мои давнишние эксперименты с ней не прошли даром — у самой шкура до сих пор розовая, и котятам по наследству досталось. Правда, не видно, чтоб они по этому поводу сильно страдали, так что и я уже давно бросила мучиться совестью по поводу «издевательств над живой природой», как это называл Арн.

— Твою ж… Ив, как это понимать⁈ — гаркнул над ухом брат так, что я чуть не подскочила прямо на месте. Вот жеж… помяни лихо… — Я тебя человеческим языком просил, только когда никого нет!!!