Книга Искушение Фрейи, страница 2 – Анна Снегова

Когда была совсем ребёнком и мне снились страшные сны, я прибегала к родителям в кровать и устраивалась между отцом и мамой. Засыпая снова, я улыбалась и чувствовала себя в абсолютной безопасности.

Это чувство никогда больше не вернётся.

По моим плечам побежала дрожь, я глубже натянула на себя невесомое пуховое одеяло, пытаясь согреться. Холод… асы не должны чувствовать холод. Мы рождаемся, живём и умираем в царстве снега и льда, среди великих и вечных гор. Снежная магия в нашей крови зажигает холодный огонь, заставляет сродниться с вьюгой, заставляет любить эту вечную зиму как самую желанную подругу.

Но… я почему-то мёрзла.

Так не должно быть. Я, наверное, какая-то неправильная. Быть может, всему виной мой ужасно, постыдно слабый магический дар. Родители пытались его развивать, потом брат приглашал учителей… всё без толку. Я толькопозорила имя славного, древнего рода Асвинд, представители которого служили королям Гримгоста на протяжении веков.

От всего рода остались только мы с братом.

Слишком большая башня для двух человек.

Слишком большая постель для хрупкой девчонки, замерзающей от вечного холода.

Слишком большая дыра в груди – там, где должно биться сердце.

***

- С днём рожденья меня, - кисло протянула я, продирая глаза и моргая навстречу бледному утреннему свету, льющему сквозь тонкий лёд стёкол.

Я уверена, старая грымза нарочно отослала брата именно в такой день, чтобы испортить нам праздник!

Как же глупо встречать восемнадцатилетие в одиночестве.

Полупрозрачные ледяные стены спальни отразили лучи, зажгли голубые и сиреневые огни в глубине. Я привычно залюбовалась причудливой игрой света. Башня Асвиндов не зря считалась одной из самых древних и прекрасных во всём Гримгосте. Её построил наш далёкий предок – первый Волк, добровольно пришедший на службу королям асов.

Кое-как я села в постели. Пригладила ладонью растрепавшиеся косы.

Встала, нашла в сундуке из белого дерева мамин старый костяной гребень, инкрустированный синими самоцветами – оскаленная морда волка, герб нашего рода.

Расчесалась, пристально глядя на себя в мутное, пыльное зеркало.

Серебро волос укутало почти до талии. На мне было мамино белое платье, собранное в плечах заколками из белого золота, струящееся по телу мягкими складками. Когда я надевала её вещи, мне казалось, что чувствую себя под её защитой. На платье ещё остался едва ощутимый след сладкого аромата духов.

Вглядываясь в своё отражение, я пыталась найти сходство… Фенрир говорил, что я стала очень похожа на маму. У асов не принято было рисовать портреты. Говорят, на юге есть такой обычай. Жаль, что мы его не переняли. У нас ваяли статуи изо льда. По тем, что стоят сейчас в подземельях башни, в фамильной усыпальнице, я никак не могла понять мамины черты.

Большие голубые глаза смотрят слишком серьёзно для вчерашней девчонки, которая с сегодняшнего дня официально считается девушкой на выданье. Но у меня не было детства. Или я не помню его. Всё скрыто каким-то туманом – через которых изредка пробиваются обрывки воспоминаний о днях, когда все мы были вместе, и счастьеи смех царили в башне. Я до сих пор иногда слышу эхо этого смеха. Неужели это мой? Не знаю. Я разучилась смеяться. Точёные брови вразлёт, аккуратный нос, крупные губы… Я высокая, стройная, может быть разве что излишне худощавая для того, чтобы отвечать полностью эталонам красоты, принятым при королевском дворе.