Книга Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!, страница 31 – Анна Кривенко

— Ну что, Анна, как там наша несчастная фаворитка? — спросила я, пытаясь выглядеть невинной.

— Ох, госпожа, её уже нет в доме! Уехала утром, едва светать начало, — ответила она, не скрывая удовольствия. — Слухи такие пошли, будто сам господин выгнал её. Все шепчутся, что она вас обидела, а он вас защищать стал.

Я улыбнулась, довольная. Именно такой эффект я и хотела произвести. Себастьян даже не подозревал, как ловко я подстроила ситуацию. Теперь слуги начали видеть во мне не как тихую и забитую жену, а женщину, способную постоять за себя. Но этого было мало. Мне нужно было больше.

— Что ж, — ответила я, загадочно улыбнувшись, — тогда сегодня мы можем спать спокойно…

Анна кивнула, а я вернулась в свои покои. Надо было разработать новый план.

Подошла к зеркалу. Отражение смотрело на меня серьёзным, решительным взглядом. Да, впереди ещё много работы. Но одна вещь была ясна: я не позволю Себастьяну и дальше унижать меня. Наступит день, когда он поймёт, что допустил ошибку. А пока… пусть думает, что всё под его контролем.

Посмотрим, какой следующий шаг я должна сделать, чтобы приблизиться к своей самой великой цели — отомстить Себастьяну де Орно…

Я встала чуть свет, решив, что свежий воздух и смена обстановки помогут унять неспокойные мысли. Атмосфера в поместье в последние дни стала невыносимо напряжённой. Понятно, почему: Себастьян ходил злой, как черт. Кажется, ему не хватало женского внимания, а никто из доступных служанок не мог сравниться с красоткой Фидой.

Меня угнетала эта вязкая паутина. Отчаянно хотелось свободы — вдохнуть чистого, холодного воздуха, услышать пение птиц, а не испуганные шёпотки за спиной.

Небо серело, обещая ясный день, когда я, накинув на плечи свой черный монастырский плащ, направилась к близлежащей деревне. Анна сказала, что она называется Раздолье…

Дорога пролегала через небольшой лесок, где влажный аромат хвои смешивался с прохладным дыханием утреннего ветра. Я наслаждалась каждым шагом, пока на горизонте не появились крыши деревенских домов.

Раздолье встретило меня криком петуха и негромким бряцаньем ведра у колодца. Несмотря на то, что ночью выпал небольшой снег, погода обещала быть теплой.

Все было замечательно, настроение неуклонно ползло вверх, как вдруг мой взгляд задержался на женщине, сидящей у крыльца одного из домов. Её плечи содрогались, а руки сжимали простой тканный сверток. Честно говоря, эта картина вызвала в моем сердце глубокий отклик.

Наверное, молодая крестьянка выглядела слишком несчастной и беззащитной, так что я просто не смогла пройти мимо.

Подойдя ближе, обратила внимание на её одежду: грубая, но чистая ткань юбки, изрядно потёртый передник. Женщина подняла на меня покрасневшие от слёз глаза и тут же скользнула взглядом по моему плащу, явно прикидывая, кто я такая.

— Простите, сударыня, — пробормотала она, поспешно вытирая лицо краем платка и вставая на ноги. — Я вас не заметила…

— Ничего страшного, — ответила я, подходя ближе. — Вы плакали. Что случилось?

Женщина вздохнула, бросила на меня взгляд, полный смущения, и нерешительно развернула передо мной тот самый сверток, до этого лежавший у нее на коленях.

— Это я сшила, — сказала она, проводя пальцами по тонким швам. — Надеялась продать в деревне… Деньги нужны, сами понимаете. Да вот, никто не берёт… Кажется… — она всхлипнула, — это соперница моя Глашка, дочь кузнеца, настроила всех жителей против меня. Вот онии не хотят покупать. А я ведь всю осень шила, все отложенные гроши на это потратила!