Книга Барышня-служанка, страница 55 – Елена Княжинская

Федя не удостоил меня ответом. Зато Владимир в мгновение ока оказался рядом, извинялся за то, что не предупредил об опасности. Для него, чародея, это было очевидно. Я же просто забылась, когда увидела настоящее волшебство. Мысль, что посетила меня ночью, теперь оформилась в идею. Я взяла купленный накануне сосуд и спросила:

– Ему тоже можете придать какие-то необычные свойства? Например, чтобы его содержимое долго оставалось холодным или горячим?

– К сожалению, нет. Я могу запечатать силу в сыром материале, в той же глине. Крынка уже имеет форму.

Я вздохнула. Жаль было расставаться с мечтой создавать ту самую зачарованную посуду, которой соблазнилась накануне.

– Совсем-совсем не получится? – предприняла еще одну попытку, на что муж только покачал головой. – Даже если немного изменить этот сосуд?

– Как?

– Не знаю, например, расписать. Вы можете силу льда или огня заключить в краски? Они, конечно, тоже уже приготовлены, но по сути своей все тот же сырой материал, пока с их помощью не создадут рисунок.

Владимир задумался. Меж бровей обозначилась морщинка. Даже во взгляде ворона мне почудились интерес и уважение.

– Попробовать точно стоит, – наконец, произнес муж.

– Ура!

Я не сдерживала эмоций. Еще не знала, получится ли у меня что-то, радовалась уже тому, что супруг поддержал меня. Поставила крынку на стол и обняла Владимира. Кажется, целую вечность мы стояли так, тесно прижавшись друг к другу, наслаждаясь физической близостью, пониманием и доверием, что царили в наших отношениях.

Я подняла голову, поймала взгляд Чарторыйского и прошептала:

– Я, кажется, умру, если вы сейчас меня не поцелуете.

Владимир коснулся моей щеки, убрал за ухо прядку волос, что вечно выбивалась из прически.

– Ни в коем случае, – ответил он, – превращаться в вдовца не собираюсь, скорее наоборот.

Я не успела спросить,что он имел ввиду. Теплые мягкие губы накрыли мои, заставив забыть обо всем на свете. Никогда бы не подумала, что своим первым настоящим поцелуем с мужем буду обязана глиняным горшкам.

Мне нравился этот мир и люди, живущие здесь. Я уже ощущала себя его частью. Надеялась, что и он примет меня. Начинала привыкать к настоящей русской зиме – снежной, морозной, солнечной. Несмотря на низкую температуру, мне было тепло и радостно. Причиной тому был, как ни странно, мой муж. Хотя чему удивляться, если в нем я нашла и друга, и возлюбленного? Если даже от неспешной прогулки по улице получала удовольствие.

В мечтах я видела то наш дом уютный, теплый, освещенный гирляндами новогодних огней; то сад, пусть даже яблоками из него будут лакомиться уже наши дети; то мужа в окружении внуков. Отчего-то именно эти картины возникли перед моим мысленным взором, сменяя друг друга. Но, прежде чем состариться, я мечтала прожить с Володей целую жизнь.

– Вы так загадочно улыбаетесь, Катя. Могу я узнать, о чем вы думаете?

– Нет, – я покачала головой, – а то не сбудется. Лет через двадцать, может быть, расскажу.

– Вы загадываете так далеко?

– Скорее, планирую.

Мы неспешно шли к стоянке извозчиков, кивая редким прохожим. У меня пока не было здесь друзей, зато появилось множество знакомых. Я знала продавцов, в чьи лавки я чаще всего заходила; дворника Петровича, что в любую погоду выходил мести улицы; ребятишек из соседнего дома, которые при каждой встрече махали мне рукой.