Книга Барышня-служанка, страница 52 – Елена Княжинская

– Наверно, вы правы, но в ту пору я полагал иначе.

Владимир вновь замолчал, погрузившись в воспоминания. Я думала, что на этом откровения закончатся, но, видимо, ему и правда нужно было выговориться. Он не жаловался, но я понимала, что после смерти отчима им с матерью пришлось нелегко. Женщина не работала. Пока был жив муж, занималась домом. Других источников дохода, кроме тех денег, что зарабатывал Дмитрий Иванович, у семьи не было.

– Мать добилась того, что месяц спустя меня приняли в Залесскую школу, чтобы научить использовать силу. На одном из испытаний присутствовал мой настоящий отец. Я бы ни за что не догадался об этом, если бы после мать не указала мне на него рукой. По иронии судьбы его тоже звали Дмитрием, как и моего отчима. От последнего я получил не только имя, но и заботу, защиту, пример того, как следует относиться к другим людям – все то, что должен дать мужчина своему ребенку. Подозреваю, что без протекции меня вряд ли приняли бы. Мучимый этоймыслью, я не желал задерживаться здесь ни мгновения, слишком гордым был, но школа давала своим учащимся крышу над головой, питание и даже небольшую стипендию. Я рассудил, что без меня матери будет проще и, скрепя сердце, остался.

– Отец не подошел к вам? Не поговорил?

– Нет. Думаю, он чувствовал вину перед моей матерью, поэтому уступил ей. Байстрюк не был ему нужен.

– Кто? – переспросила, услышав незнакомое слово.

– Бастард, ублюдок, назовите, как хотите.

Какое отвратительное слово! Чарторыйский почти выплюнул его. Несмотря на прошедшие годы, рана в его сердце по-прежнему не затянулась.

– Простите, Володя, я не это имела ввиду, – попыталась сгладить ситуацию. – У вас был отец, его любовь, его фамилия. Дети не должны отвечать за грехи родителей. Мои…

Я вовремя прикусила язык, чуть не проговорилась. Еще немного и призналась в том, что сама выросла без отца. Нас таких много. Прошли времена, когда на подобных мне детей показывали пальцем и дразнили. У мамы на этот случай даже была фотография. Она показывала мне ее всякий раз, когда я спрашивала, где папа, говорила, что пропал без вести. Отчасти это было правдой.

– Если бы все так рассуждали… Фамилия у меня, к слову, материнская. Не знаю, как она уговорила отца. Мне обьяснила свой поступок желанием сохранить древний род Чарторыйских.

– Наверно, он очень любил вашу маму, если уступал ей.

– Даже слишком. Жаль, что Настасья Степановна не отвечала ему взаимностью. На нем вымещала обиды, его укоряла за то, что лишилась места при дворе, хотя сама согласилась на этот брак. Не знаю, на что надеялась. Если бы мой настоящий отец любил ее, никогда не отдал другому мужчине. Это противоестественно.

Да, ситуация сложилась непростая. Видимо, мать Владимира рассчитывала, что брак станет ширмой, за которой можно будет спрятать неприглядную правду. Ее любовник, некто богатый и влиятельный, и не думал продолжать отношения. Разорвал и забыл. О ребенке, конечно, знал, иначе не откликнулся на ее просьбу и не помог ему поступить в школу.

– Я не стремился сблизиться с ним, – добавил Владимир. – Отец тоже не нуждался во мне. Может быть, и не вспомнил до одного случая. Началась война, а на войне, как известно, все средства хороши. Особенно полезен тот, кто способен тянуть чужие силы, тем самым ослабляя противника.Вы спрашивали, не убивал ли я людей. Не убивал, но никто из тех чародеев, с кем столкнула меня судьба на поле боя, не смог до конца оправиться. Они выжили, но утратили свой дар. Для некоторых это сродни смерти.