Книга Барышня-служанка, страница 30 – Елена Княжинская

Едва блондинка села в экипаж без герба и скрылась, я, подобрав подол платья, поспешила домой. Замерзла, проголодалась, да и Владимира надолго не хотела оставлять одного. Вроде бы только расстались, а я уже скучала.

Поднялась на крыльцо. Несколько раз топнула, стряхивая снег с ботиночек, отряхнула платье. Ощущала себя почти Снегурочкой. Только взялась за ручку двери, как услышала недовольный голос мужа.

– Чтобы ноги твоей здесь не было! – крикнул он. – Неужели не ясно, что я не желаю тебя видеть? Прямо нужно сказать? Изволь: вон!

Я от неожиданности чуть не выронила коробку с сервизом. Чужих следов я не видела, только наши с Чарторыйским. Значит, никто посторонний в гости не заходил. Владимир один и невероятно зол. Оставалось надеяться, не для меня репетировал речь. Я, конечно, чувствовала холодность с его стороны, но не думала, что вызываю настолько неприятные эмоции. Хотел проучить отвергнувшую его девицу? Проучил. С меня довольно. Задерживаться не стану.

Преисполнившись решимости разобраться во всем раз и навсегда, я открыла дверь. Тут же что-то ударилось мне в грудь и упало к ногам. Не больно, но неприятно. Опустив глаза, увидела взъерошенного черного ворона. Он лежал на боку, распластав крылья, и не шевелился.

– Бедненький! Ушибся, – я поставила коробку на пол и наклонилась к птице. – Как тебя угораздило залететь вдом?

– Катерина? – Владимир  выглянул из кухни. – Катя, бросьте его. Он не заслуживает вашей жалости.

Сейчас Чарторыйским и правда был похож на колдуна-чернокнижника: на скулах проступили желваки, губы поджаты, черные глаза едва не мечут молнии. Но теперь, когда я знала, что его гнев направлен не на меня, нисколько не боялась. Если бы не страх показаться навязчивой, непременно разгладила складку между нахмуренных бровей, поцеловала и попросила не сердиться. Сейчас могла только задавать вопросы, надеясь получить честный ответ.

– За что вы так с ним, Володя? Это всего лишь несчастная птица, залетевшая в дом.

– Птица? – переспросил муж. – Это не просто птица, это вестник дурных новостей, лазутчик и доносчик в одном лице…  морде… клюве. Этот самый клюв он вечно сует не свои дела.

Я подняла ворона с пола, осмотрела. Никаких внешних повреждений не обнаружила, но он по-прежнему не подавал признаков жизни. Если бы его грудная клетка не поднималась, решила, что он погиб.

– Забавно! Вы говорите о животном будто о разумном существе. Я не говорю, что они глупые. Того же ворона можно научить произносить слова или даже передавать с ним почту, но не стоит наделять его какими-то особенными способностями.

Владимир усмехнулся и покачал головой. Птица на моих руках зашевелилась, подняла голову, посмотрела черными круглыми глазами.

– Кар!

– Вот видишь, – произнесла я, а муж все так же недоверчиво косился на ворона, – это обычная птица.

– Сама ты обычная птица, – послышался хриплый голос. – Я просто горло прочищал. Кар!

– Ааа!

От неожиданности я выронила пернатого, за что получила еще один укоризненный взгляд. Ворон поднялся на лапы, отряхнулся, расправил и снова сложил черные блестящие крылья.

– Крикливая и криворукая, – вынес он вердикт.

Что? От возмущения я даже забыла, что хотела сказать. Так меня еще никто не оскорблял, тем более птица. Теперь я поняла, почему Владимир так грубо прогонял ее. Схватила ворона, прижав его крылья, чтобы не вырвался, попросила мужа открыть дверь. Выпустила незваного гостя на улицу, не интересуясь его дальнейшей судьбой, отряхнула руки.