Книга Жгучий случай, или Повар с перцем, страница 66 – Ляна Вечер

— Ты словно приведение увидел, дорогой. В чём дело?

— В том, что тебя не должно быть здесь. — Подхожу, выдираю у неё из рук чашку, заварка выплёскивается на стол. — Убирайся из моего дома! — рычу на бывшую жену.

— Не мог бы ты отойти, — её передёргивает. — Или прими лекарство, чтобы не выглядетьтак… — кривится.

Ёль решила, что имеет полное право находиться в моём доме. Ещё и указывает мне, что делать. Нет, дорогуша, времена, когда я был готов сожрать с твоих рук даже дерьмо, безвозвратно прошли.

— Ты слышала, что я сказал? — смыкаю пальцы на горле бывшей. — Убирайся отсюда! — ору, сотрясая стены.

— Полегче, монстр… — хрипит Ёль. — Это… и мой дом.

Растерявшись от такой наглости, разжимаю руку и делаю шаг назад. Ёль не стала бы делать подобное заявление, не имея оснований. В сердце втыкается игла плохого предчувствия.

— Что это значит? Объясни!

— Я твоя жена, а значит, всё твоё — моё, — держась за помятое горло выдаёт Ёль.

— Ты обезумела? Мы развелись пять лет назад. У меня есть бумаги из канцелярии.

— Можешь отнести их в сортир — там им самое место, — прямит спину. — Я не поставила подпись в прошении о разводе, а кто-то из работников канцелярии поторопился и оформил документы. Они недействительны, дорогой, — улыбается победоносно.

До меня начинает доходить весь ужас ситуации. Пять лет… Пять лет, твою Королеву! Эта дьяволица спокойно жила в пригороде Альвахалла, прекрасно зная, что наш брак не расторгнут.

— И ты молчала?! — стервенею.

— Конечно, — кивает. — Ведь ты все эти годы приумножал состояние нашей семьи.

— Ты настоящая дрянь, — хриплю, борясь с желанием придушить Ёль. — Пять лет ждала… У тебя много терпения.

— Больше, чем ты думаешь, — хмыкает. — Я бы потерпела ещё, но в твоей жизни появилась женщина. Хочу успеть забрать своё, пока ты снова не подал на развод, — присаживается за стол. — Оставлю тебя с голой задницей.

— Это вряд ли, — сажусь напротив неё. — Ты уже получила, что тебе причиталось. А с ошибкой работников канцелярии пусть разбираются юристы, которых я найму сегодня же. Посмотрим, кто из нас останется с голой задницей.

— Ох, дорогой! — Ёль смеётся и закатывает глаза. — Если бы всё было так просто, — берёт со стола газету.

К вороху прессы на кухонном столе я привык и просто перестал обращать внимание. Несколько дней я заносил газету домой и, не глядя, бросал в общую кучу. Не хотел расстраиваться, читая статьи-сенсации о Тиле Табаско. И Бри запретил смотреть, что пишут.

Вздёрнув бровь, с опаской поглядываюна номер «Вечернего Альвахалла»:

— И что там?

— Занятная статья, — Встряхнув газету, Ёль разглядывает первую полосу. — Пишут, чтоТиль Табаско развлекался в «Шолле» с новой любовницей, которая к тому жеоказалась кондитершей её Величества.После ночи любви работники гостиницы нашли в их номере обрывки одежды и сломанную мебель.

У меня пульс в ушах долбит кузнечными молотом и зубы сводит от ярости. Я искренне считал, что все будут обсуждать меня — демона, а оказалось, сплетни вращаются вокруг наших с Бри отношений. Мне не привыкать, а Бриллианте такое причинит боль. Дьявол! Хорошо, что она не видела эту грязь.

— Журналисты и совесть — несовместимы, — держусь достойно. — Плевать, что пишут выродки.

— Значит, ты не читал? — округлив глаза, спрашивает Ёль. — Зря! Такая страсть в каждой строчке. И, кстати, статья в «Вечернем Альвахалле» не единственная. Почти все столичные газеты написали о тебе и твоей любовнице.