Книга Крепостная, страница 45 – Марьяна Брай

— Барин велел всех созвать в гостиную, - начал парнишка.

— Наш барин уехал по делам, и велел нам убрать снег, а потом воды натаскать. А раз Фирса нет, то и прорубь рубить тоже придется нам, - ответила Нюрка так быстро, будто готовилась.

Скорая на язык кухарка мне нравилась все больше и больше, но чем закончится этот утренний ералаш я даже не представляла.

Когда на улицу в толстом вишневого цвета халате с золотой вышивкой по обшлагу вышел молодой барин, наша перебранка прекратилась.

— Нюрка, что творится в усадьбе? Где завтрак? Плетей давно не получала? – Петр не кутался, от него шел пар, будто он вышел из бани.

— Ты теперича осторожно, ишь, кипит, как самовар. Того гляди всех кипятком ошпарит, - прошептала Глафира Нюре, которая двинулась к барину.

— Барин чего велел, того и сготовила, - вела себя кухарка борзо. В какой-то момент мне стало страшновато, но, когда Нюра, не выпуская из рук лопатки подошла к Петру Осипычу, тот опустил плечи.

— Ладно, зови Фирса, пусть карету подаст. Поедем в ресторацию, раз дома нас не привечают, - скомандовал он.

— А фирс на ней барина повез поутру. Как раз сразу опосля завтрака. По делам сказался! – важно ответила Нюра.

Мне понравилось, как молодой самодур зафырчал, махнул в сердцах руками и широкими шагами пошел в дом.

— Так от! – важно поставила точку Нюра.

К обеду вернулся хозяин. Наши «дорогие гости» на этот раз не сплоховали и уселись за стол вовремя. Француженка была в новом платье, на этот раз не столь ярком, как вчера, но держалась, безусловно, высокомерно. Я стояла в своем привычном уже уголке и наблюдала за нашими господами. Банкой с пауками эту гостиную нельзя было назвать, да и пауком Петр был не самым умным.

Барин присел за стол, Нюра подала суп и драники со сметаной. Петр Осипович даже не упомянул о событии, произошедшем утром. Уверена, парень понял, что игры закончились, и теперь, в отсутствие матери, все пойдет не по его плану.

— Отец, я не стану кривить душой, - покончив с супом из сушеных белых грибов, начал сын.

— А ты кривил? – Осип Германыч был в прекрасном расположении духа.

— Мне здесь нет места, понимаешь? Это все отторгает меня. Я рожден для другого! – продолжил инфантильный усатый мужчина.

— А чего тогда путь держал в наше захолустье? Невесту хотел представить? – барин указал вилкой на девушку, ковыряющуюся в поджаристом ароматном дранике Нюры. Уж в чем я точно была уверена, так в том, что еда, приготовленная ею, заслуживает нескольких звезд того самого господина Мишлена.

— Я хочу продать свою долю. Знаю, что матушка оставила мне и деревни, и крестьян. Коли вы, отец, не хотите это все мирно решить, завтра же с утра я поеду по этим делам. Борис Семеныч, думаю, будет мне более рад, - Петр тряхнул шевелюрой и, протянув руку, взял ладонь девицы и поцеловал ее. Француженка в ответ слащаво покачала головой и изобразила воздушный поцелуй.

— Поезжай, поезжай, сын. Но на усадьбу ты планов не строй, - я заметила, что у барина начала дергаться щека.

— Ты не вечен, батюшка, как мы все, - Петр драматически развел руки, а после прижал их к груди.

— Трэ бьен, трэ бьен, - раздалось из прекрасного рта Клеренс, и она захлопала в ладоши, словно оценивала прекрасную игру своего избранника. Выкрики ее и значили: «Прекрасно».