Книга Крепостная, страница 142 – Марьяна Брай

Я видела, каких сил ему стоило это заявление. Но какая-то предательская радость от услышанного будто не давала мне отнекиваться и говорить должные в такие моменты слова.

— Я-аа… вы знаете…

— Да, я знаю, что вы замужем фиктивно. Даже не ради наследства или удобства. Но придет время, и ваше сердце захочетлюбви. И я хочу, чтобы вы знали: претендент на вашу руку уже есть. А сердце… для него нужен единственный человек. Если бы я мог стать им, вы не представляете, что бы тогда смог и ради вас, и для вас.

— Вы так смутили меня, - я не хотела спорить, строить из себя обиженную дурочку, которой отказали в дружбе, много значащей для нее.

Евгений улыбнулся, на секунду сжал мои ладони в своих. А потом поцеловал правую и поторопился к выходу.

— Вы единственный среди претендентов и останетесь единственным, Евгений, - крикнула я, когда он спрыгнул с лестницы поезда.

— И самый счастливый после ваших слов, - ответил он и зашагал по перрону рядом с движущимся составом.

Впервые я почувствовала, что часть моего сердца отделяется от целого, оставаясь на холодном туманном вокзале Петербурга. Впервые я поняла, что значит найти и потерять в один момент. Стало безумно больно хотя и радостно одновременно. Эту кашу из эмоций, совершенно противоречащих друг другу, мне предстояло переварить в дороге и приехать домой с единственным правильным решением.

Поступила я так, как распланировал Евгений. И через час после нашего прибытия человек из усадьбы его отца в Троицке пришел на вокзал, чтобы забрать нас и наши вещи.

За время пути мы так сроднились с малышом, что даже выглядела уже как молодая мамочка. А мальчик, ранее лишенный ласки и внимания, успокаивался моментально, как только оказывался у меня на руках.

В Верхнеуральск мы приехали засветло, но к крыльцу подъезжать я не велела. Мы въехали через рабочие ворота, где нас встретил взволнованный Фирс. За ним летела Нюра, Глафира. А когда мы выпустили со двора карету семьи Рушанских, на дворе показалась Лидия.

Бабы выли при виде младенца. Мои подруги даже не выспрашивали ничего, принимая маленького члена семьи из рук в руки и передавая друг другу.

— Какая же ты, Надюша… настоящая, бесстрашная, - прижавшись ко мне, со слезами на глазах сказала Лидия.

— Это вы все настоящие, и одна я точно не справилась бы. А Осип? – я осторожно осмотрелась.

— Да с девочками нашими в мастерской. Допоздна там трудятся. Я вижу, что переживает за тебя, но дело делает. Раз обещал до конца сентября сделать положенное. Авдотья с Анной уже мастера не хуже меня. Увидишь – обомлеешь! – успокоила меня Лидия.

Мужики занесли в дом наш скарб. Глафира побежала приказать истопить баню, поскольку младенца срочно надо было отмыть и отпарить от городской и дорожной грязи.

— Мы чичас гусиного али свиного жира нутряного принесем, попарим тебя, всего смажем: никакого скрипа не останетси, - Нюра никому не давала мальчика, полагая, что самая здесь надежная и серьезная.

— Может, кормилицу поискать? – предложила я.

— Да ежели он ужо молоко ест, и не надоти. Козье будем разбавлять. Целенькое пока рано, животик болеть будет. А разбавленное – хорошо. А потом и кашки наварим, как приживется. Ой, счастье ведь какое привалило в дом. Никто и не думал, что бородавка эта такую радость нам родит!