Книга Крепостная, страница 131 – Марьяна Брай

—Я Авдотья. Различить нас можно легко и просто: по голосу. В детстве я сильно простыла, и теперь у меня голос ниже и сипит немного, слышите? – девушка оказалась ни чуточки не напуганной, говорила ровно, быстро, за словом в карман не лезла.

— А я Анна, - произнесла вторая, и я моментально вспомнила: «тепло батюшка, тепло, Морозушко!», и чуть не засмеялась. Будто именно она озвучивала Настеньку, готовую замерзнуть под елью, лишь бы никому не принести лишних забот.

— Ого! Теперь я точно вас не спутаю, - ответилая и добавила: - Если не будете молчать!

Авдотья, более скорая на язык, рассказала, что жили они аж в Оренбурге, были крепостными при целом графе. Правда, не очень богатом, да и странноватом типе. Прислуживали его жене, умершей недавно от чахотки. И теперь, за ненадобностью их при усадьбе вынуждены были уехать, поскольку вдвоем куда-то работать берут редко: опасаются мамзели.

Так вот, этот самый граф считал себя натурой тонкой и творческой и выписал себе аж из Англии художника, дабы тот обучал его пейзажам и портрету. Художник прибыл и оказался весьма одаренным. Кроме графа, от скуки обучал девушек, которым дюже нравились эти занятия. И переняли они за два года очень много основ живописи. А это самое главное.

Объявление в газете они увидели в поезде, следующем из Оренбурга в Москву. Именно туда их отправил граф, написав племяннице письмо-рекомендацию.

— Я так и сказала Анне: «Надо сходить. Коли не получится, поедем дале!», - закончила жизнеописание Авдотья.

— Дуняша у нас решительная, настойчивая, а я опасаюсь всего. Три ночи спать не могла, как узнала, что выгоняет нас граф, - голос Настеньки из сказки «Морозко» снова чуть не рассмешил меня.

— Полчаса тебе осталось гостить у нас, Надюша. Решай. Девицы готовы хоть сейчас поехать. Чемоданы собранные стоят, - снова напомнила о временном ограничении Лидия.

— А ежели вам и правда решить вопрос с размещением надо, то мы и тут подождем. Лидия Львовна нам такие техники показала, что даже англичанину не снились! А лица какие из-под ее кисти выходят, - не замечая, что Лидия смотрит на Авдотью, как на врага народа, заливалась молодая художница.

Я молчала и лишь смотрела на свою зрелую, добрую и о-очень хитрую подругу, подняв бровь. Та делала вид, что не замечает моего взгляда. И только крылья носа ее трепетали.

— Да, особенно миниатюры, которые я у нее купила и которые я хочу перенести на шкатулки. Она показывала вам, как правильно написать эмоции? – задала я вопрос девушкам, не отрывая глаз от розовеющей на глазах моей ненаглядной интриганки. Лидии я могла простить, наверное, все. У нее, скорее всего, были причины скрывать от людей правду. Но вот так легко проколоться?

— Так. Время идет, идет, а мы все сидим, - так и не посмотрев на меня, хозяйка засуетилась, принялась что-то переставлять настоле.

Девушки моментально поднялись и принялись помогать. И только я сидела, продолжая внимательно наблюдать за ней.

— Это хорошо, что Лидия Львовна такой большой мастер. Вот она-то нам и будет помогать в этом деле. Вас необходимо доучить. А еще, думаю, ей по душе придется деревня: свежее молочко, утренний туман над речкой. А закаты у нас каки-ие! – протянула я. – Наверное, ей понравится, как и вам, по двадцать рублей в месяц получать, да еще и квартирку можно приличным людям сдать. Поверенный денежки к зиме хорошие скопит, да и поживать потом зимой можно в городе припеваючи.