Книга Пораженные, страница 200 – Р. Д. Бейкер

— Так что же нам теперь делать?

— Я не знаю. — Я целую ее в лоб. — Продолжим двигаться на север, найдем где-нибудь убежище, и, может быть, однажды мы найдем колонию, где сможем жить в безопасности.

— Хорошо. — Она прижимается ко мне, просовывая руку мне под рубашку. — Может быть, мы сможем найти еще один маленький домик мечты, а?

— Ммм, может быть.

Я выдыхаю, когда ее рука пробегает по моему животу, скользит по бедру, чтобы она могла притянуть меня ближе.

— Ты назвал меня своей женой. — Она улыбается, ее глаза все еще закрыты. — Когда те мародеры напали на меня, ты сказал, что я твоя жена.

— Ты назвала меня своим мужем.

Внезапно я осознаю тот факт, что на ней только футболка и трусики, она свернулась калачиком вокруг меня под одеялом. Я провожу рукой по ее обнаженному бедру.

— Я слышал, как ты это сказала, и, черт возьми, ангел, ты понятия не имеешь, что это со мной сделало.

— Полагаю, я не единственная, кому нравятсяпрозвища, да? — она хихикает, когда я оставляю поцелуи на ее шее, прижимаясь к моему члену. — Но это неофициально, пока мы не произнесем клятвы, верно?

Она покачивает бедрами, когда я запускаю руку в ее трусики, помогая стянуть их с ее ног.

— Думаю, что нет. — Я расстегиваю молнию, освобождая свой член.

Я плюю себе на руку, потирая чувствительный кончик, из которого уже вытекает предварительная сперма, потому что ее запах сводит меня с ума. Глаза Джульетты все еще закрыты, когда я закидываю ее ногу себе на бедро и с рычанием толкаюсь в нее.

— О, черт, — она ахает. — Это не та церемония, о которой все говорят, что ты должен мечтать, когда ты ребенок.

— Но так намного веселее. — Я медленно вхожу в нее и выхожу из нее, наблюдая, как приоткрываются ее губы, как хмурится ее лоб. — Священник уже лежал бы на полу от стыда.

Джульетт смеется сквозь стон.

— Тогда просто частная церемония для двоих. — Ее пальцы впиваются в мое плечо, и ее глаза медленно открываются. — Как они проходят?

Она задыхается, когда я толкаюсь сильнее.

— В… В…

— Делить хорошее и оберегать от плохого.

Она улыбается.

— В богатстве… Ох…в бедности.

— В болезни и здравии. — Я кладу руку ей на затылок, другой впиваюсь в бедро.

— Пока смерть не разлучит нас.

— Нет, даже тогда. — Я переворачиваю ее на спину, прижимая ее руки к земле.

Она выгибает спину, громко постанывая.

— Нет?

— Я бы сломал врата рая или исследовал глубины ада, чтобы найти тебя.

Я трахаю ее сильнее, когда ее ноги обвиваются вокруг моих бедер, а ее тело извивается под моим.

— Потому что ничто, ни Бог.

Она кричит, когда мой член входит в нее и выходит из нее, аромат ее любви ошеломляет.

— Ни смерть, ни этот гребаный мир, ничто не может удержать меня от тебя.

Она всхлипывает, обхватывая ногами мои бедра.

— Я твоя, Сайлас.

— Да, ангел. Моя. — Я жадно целую ее, ее стоны и вздохи встречаются с моими губами. — Моя жена. Вся для меня. Я люблю тебя. Черт, я люблю тебя.

Она вздрагивает, ее руки борются с моими.

— Я тоже тебя люблю. Позволь мне обнять тебя, о боже, пожалуйста.

Я отпускаю ее, и она полностью обвивается вокруг меня, ее дыхание смешивается с моим. Я полностью растворяюсь в этом моменте, в ее теле, в звуках, которые она издает, и в осознании того, чтоона моя, моя. Не имеет значения, что мы не в церкви, что на ней нет белого платья. Нет, мы произнесли эти клятвы на одеяле на полу заброшенного фермерского дома, покрытые потом и выкрикивающие имена друг друга. Вместо того чтобы обменяться кольцами и сказать, что согласен, я кончаю в нее, когда она кричит. Ее тело горячее и напряженное, когда оргазм прокатывается по ней.