Книга Объединенные шрамами, страница 121 – Иви Марсо

— Я отведу ее к королеве, — настойчиво сказал Рангар. — Остальным следует вернуться в свои комнаты. Никому не говорите об этом.

Принц Антер и его отец ушли, но королева Карин осталась еще на мгновение, глядя на почти коматозное состояние Брин.

— Замечательно.

А потом Брин почувствовала, как связь натянулась еще сильнее, когда Рангар вывел ее из комнаты, а королева Карин, Иллиана и Элисандра остались позади. Рангар повел ее в темный коридор, освещенный лишь несколькими свечами.

— Все будет хорошо, любовь моя, — прошептал он ей на ухо, но душа Брин, парящая над ней, услышала это. В этой странной межтелесной форме она могла воспринимать не только слова.

От тела Рангара исходила ярость, излучаемая в виде голубого пламени. Его мысли беспорядочно метались в голове: он беспокоился за нее, опасался, что из-за знака одержимости она попадет не в то тело, поэтому был начеку, опасаясь любых слуг, которые могли пройти мимо.

Но больше всего она чувствовала его любовь. Это напоминало сияющее, переливающееся всеми цветами радуги одеяло, окутывающее Брин, защищающее и всеобъемлющее, касающееся каждой клеточки ее тела. У нее перехватило дыхание, когда она увидела что-то настолько прекрасное.

— Обещаю, ты переживешь это, — сказал Рангар Брин, ведя ее по крылу, в котором находилась спальня королевы Амелии. — Я верю в судьбу, которой хватит на нас обоих.

Поскольку они уже находились в королевском крыле, здесь было меньше охраны. Рангару удавалось держаться в тени и двигаться достаточно бесшумно, чтобы не привлекать внимания стражи.

Комната королевы Амелии была открыта, в соответствии с традициями Волла: двери и окна больных должны были оставаться открытыми, чтобы Святые могли благословить их на исцеление. Рангар наполовину вел, наполовину нес тело Брин в темную спальню.

Проплывая в темноте надголовой, Брин увидела королеву, лежащую на кровати с балдахином. Королева Амелия выглядела еще более хрупкой во сне, как будто один порыв ветра из открытого окна мог превратить ее бледную кожу в пыль.

Аура королевы тоже выглядела слабой: еле различимый свет цвета морской волны расползался по ее телу, словно черви, испещренные дырами и слабыми местами из-за ее болезни. Так ли выглядела аура больного человека? Неужели маг Марна, способная видеть ауры, всегда видела мир таким?

Но вокруг старой королевы сияла вторая аура: глубокого темно-красного света, пульсирующая в темной спальне.

«Этот красный свет — заклятие влияния барона Мармоза», — поняла она.

Продолжая восхищаться многослойной аурой королевы, она увидела, как Рангар снимает шелковую повязку с ее глаз.

Ее тело смотрело на королеву Амелию.

Брин ощутила толчок всей своей душой, словно в нее ударила сильная волна.

И тогда, словно затянутая в водоворот, душа Брин понеслась вниз, сквозь темный туман и свет ауры королевы… в тело королевы.

Она задыхалась. Ее тело казалось одновременно и слишком тяжелым, и слишком легким. Старая, хроническая боль засела в костях. Болела спина. Зубы плохо сходились в челюсти. Она почувствовала шорох, затем вздох, а потом услышала щелчок замка.

Брин открыла глаза и посмотрела на потолок спальни королевы.

Ее душа снова обрела тело… но не ее собственное.