Книга Покровитель для Ангела. Собственность бандита, страница 91 – Екатерина Ромеро

Тоха был прав, как обычно, он предупреждал меня, поэтому теперь я учусь. Закрываю хвосты, догоняю все и быстро восстанавливаюсь на учебе.

Я тебя провоцирую, Миша, но тебя нет. Где же ты? Почему Толик меня отчитывает, а не ты, как обычно? Ты же мой покровитель, ты меня должен защищать. Забыл?

Миша, я так хочу увидеть тебя! Так хочу обнять. Я скучаю. Безумно.

Я делаю какие-то безумные поступки, но тебя нет. Я уже сама себя опасаюсь. Мне кажется, я потеряла тормоза и скоро сделаю что-то очень страшное.

Сегодня нас учили тому, что врач должен соблюдать этику, мыслить холодно и трезво. Я теперь буду сильной. Я себе пообещала.

Мне стало лучше, так что не дождетесь. Пишу это с бутербродом в руке. Попрошу теть Любу приготовить мне пирог еще. И суп, и котлеты.

Буду есть. Я сильная, Миша. Я же твоя протеже. Курить бросила. Отвратная привычка. Начала пить воду, ходить на лекции и завтракать. Мне намного лучше, можешь порадоваться за меня”.

“Михаил,

Это мое последнее письмо. Я наивная глупая дура, которая посмела влюбиться во взрослого мужчину. Наконец-то я поняла.

Ты меня никогда не любил. Я была твоей маленькой игрушкой, и тебе, наверное, было чертовски приятно упиваться моей любовью, но я не жалуюсь. Я сама виновата. Ты мой покровитель, а я всего лишь девочка, возомнившая себе шанс быть любимой тобой.

Мне жаль нашего ангела, похоже, он был нужен только мне.

Я обожглась, Михаил Александрович. Ты показал мне, что такое любовь, и для меня это оказалось слишком тяжело.

Я тебя ненавижу, потому что любить тебя мне уже невыносимо больно.

Твой Ангел

Лина”.

***

Я больше не пишу ему. Не могу просто, хотя дико хочется начертить хоть строчку. Сама себе запрещаю. Я была уже у черты, я довела себя до срыва и только недавно начала поправляться.

Теперь мне лучше. Вес начал восстанавливаться, я не пропускаю лекции и стараюсь быть паинькой. Я стараюсь быть Ангелом, у которого нет крыльев.

Тот ангелочек. На этотраз Михаил оставил его себе, хотя я тоже скучаю по нему, но забрать не могу. Пусть будет у него. Возможно, он ему нужнее, чем мне.

Пока мои одногруппники веселятся и празднуют новогодние праздники, увешавшись каким-то дешевым дождиком, я сижу в углу аудитории с книгой. А на ней в уголке его небольшое фото.

Не помню, где взяла его, кажется, стащила из каких-то документов в доме Миши. Чтобы он был со мною рядом. Хотя бы так. Я провожу пальцами по этой фотокарточке, вспоминая, как он касался меня.

Думала, отболело, но болезнь под названием “Михаил Александрович Бакиров” не лечится. Я так и не смогла быть с Максимом, ведь мне с ним не то что неинтересно, он просто не Бакиров.

Ни разу, Макс вообще на него не похож. Я так старалась найти хоть что-то в нем, напоминающее Мишу, но нет. Максим по-своему хороший мужчина, но он не такой. Он не мой, а мой… я не знаю, где он, и он уже давно не мой.

На удивление, учебу свою я догоняю. Я отличница, и меня хвалят. Я научилась носить маску счастливой студентки. Даже шутить умею, могу подколоть кого-то и от души посмеяться над ним, и в клубе вся такая правильная, и Толик, наконец, перестал меня ругать. Только придя в квартиру, я снимаю маску и всю одежду, залезаю голая под одеяло и, крепко зажмурившись, ору в подушку. Иногда до хрипоты. Потом отпускает, и я снова могу улыбаться.