Книга Насильно твоя, страница 85 – Екатерина Ромеро

Мы вместе ребенка сделали, вместе и воспитаем, и, пожалуй, сегодня я молился всем богам на свете, лишь бы моя птичка была жива.

И все неважно в один миг стало. Ни память ее чертова, ни побег этот дурацкий, ни ее слова «не люблю» столько раз за это время.

Все смылось, стерлось дочиста и потеряло смысл, ведь что значит обида, если я второй раз лишусь любимой женщины и снова стану вдовцом?

«— Ты умница, птичка, а я… я виноват перед тобой, девочка. Очень.

Наклоняюсь и целую Илану в висок, проводя рукой по ее волосам. Нежные, как шелк. Светлые. Эта девушка мне дочь сегодня подарила. Такую красивую, как и она сама, и чуть жизнь за нее не отдала. За моего ребенка.

Я знаю, Илана была готова к худшему. Она готова была пожертвовать собой ради ребенка. Свою жизнь отдать за наше дитя, которое я насильным путем ей сделал. Не по любви, а в жестокости, специально терзая ее тело так, чтобы ей было максимально больно. Но даже так она все равно любит малыша. Несмотря ни на что.

Всю ночь я сижу рядом с Иланой. Под дверью реанимации и так два охранника дежурят, но мне этого мало. Пока Быков на свободе, ей может угрожать опасность, да и после такой сложной операции я не хочу оставлять ее одну».

Невинная. В уплату долга

Я открываю глаза от пищания приборов над ухом, и первый, кого вижу, — мой муж. Роман сидит рядом на стуле и нервно щелкает зажигалкой.

Смертельно уставший, со щетиной на лице и в наброшенном белом халате на широких плечах с каплями моей крови.

Начинаю плакать. Как же я соскучилась по нему, и как мне хочется к Волку. Сейчас. Немедленно.

— Р… Роман, — сухими губами, продирая горло и жутко заикаясь, но я знаю, что и в прошлый раз так было. Мне потребовать около года, чтобы восстановить речь.

— Здравствуй, птичка моя, ты проснулась!

Роман улыбается, осторожно берет меня за руку и, подойдя ближе, целует в висок, а я плакать начинаю, замечая свою перебинтованную грудь. Не сон, не кошмар, а наша реальность.

— Покажи жестами, тебе пока сложно говорить.

— Я… что случилось? Где Анечка? Что с ней?!

— Чш, все хорошо, не бойся, все страшное позади, и Анюта в порядке.

Волк целует меня снова и снова, а я вцепляюсь в плечи мужа и тянусь к нему, прижимаюсь со всех сил.

— Птичка моя, как же я испугался!

— Чего ты испугался?

— Потерять второй раз любимую. Не надо было так делать, девочка. Зачем ты это сделала?

— Я не могла позволить, чтобы тебе было больно. Ты не заслуживаешь этого.

— Заслуживаю. Это была моя пуля, Илана. Почему ты рисковала жизнью ради меня, почему?

— Потому что я выбрала тебя. Я тебя всегда выбирала.

Сплетаем наши ладони, Волк поправляет мне волосы за ухо. Он всегдатак делает. Уже привычка.

— Благодарить тебя за это будет слишком эгоистично, но спасибо. Я чуть не поседел! — усмехается, но в глазах боль огромная просто и тоска. Волчья.

— Что со мной?

— Пуля прошла навылет. Ты скоро поправишься.

Замечаю, что на его руке тоже пластырь.

— Что это?

— Ты потеряла много крови по пути. Я немного поделился, так что в тебе сила хищника уже течет, хоть мясо попробуешь, — усмехается и вытирает мои слезы.

— Не плачь, родная моя. Не плачь.

— Где наша дочь?

— Анюта в безопасности. Прошло несколько часов, все будет хорошо, Илана.

— А Захаров? Что с ним?

— Мертв.

— И Денис?

— Его уложили люди Захарова. Он не успел сбежать с награбленным. На два фронта у него не получилось работать.