Книга Насильно твоя, страница 47 – Екатерина Ромеро

Быстро осматриваюсь сторонам, забегаю в ванную и хватаю какие-то ножницы. Самой от себя смешно: это, конечно, не оружие, вот только других вариантов просто нет.

С силой сжимаю ножницы в руке и, набрав побольше воздуха, прячу их в длинной пижаме. Стоп. Он меня переодел! Только сейчас я это понимаю. Роман прикасался ко мне, пока я была в отключке. Что ещеон делал со мной? А мой шрам на животе? Роман что, еще и резал меня? Я не знаю, все кажется каким-то диким кошмаром.

Замираю, когда поворачивается ключ в замке и распахивается дверь. Входит Волк собственной персоной. Одет, как всегда, с иголочки, ступает как хищник — неторопливо, размеренно.

— Доброе утро, птичка.

Подходит ближе, а я на два шага сразу отступаю, ловя его потемневший взгляд.

— Дай мне уйти. Немедленно!

Сканирую его глазами, косясь на дверь. У меня такое ощущение, что еще немного — и я просто взорвусь.

— Тебе нельзя никуда уходить. Ночью ты потеряла сознание. Я не хочу, чтобы тебе стало хуже.

— Хуже? Куда уже ХУЖЕ, куда?!

— Илана, успокойся. Еще раз: никто здесь тебе не желает зла. Мы все это давно пережили. Мы любим друг друга, я верю, что твоя амнезия скоро пройдет.

— Что ты несешь, дьявол?! Что, мать твою, ты несешь?! Да что ты за человек такой? Кто ты?! Какое право ты имеешь удерживать меня здесь насильно?

— Я твой муж. Ты моя жена. Я отвечаю за тебя, Илана.

— Я кто угодно тебе, но не твоя жена! Я тебя не люблю и никогда не любила! Только больная бы любила такого монстра, как ты! — выдаю жестами, дрожа всем телом. Пожалуй, так сильно я еще никого в жизни не ненавидела.

— Хватит, блядь! Прекрати нести эту чушь, на хрен! — взревел, толкнул ногой кресло так, что оно отлетело в угол и разбило торшер. Романа от злости аж перекосило, на лбу вена вздулась, взгляд стал жестким, звериным, опасным.

— Вот, значит, какой ты на самом деле, Роман. Вот твое настоящее лицо!

— Да, это я! Я, блядь, я настоящий! Приветик, Илана! И знаешь что: тебя до недавних пор все более чем устраивало! Илана, милая, очнись! Я устал уже! Приди в себя, вспомни меня, вспомни! — рычит на меня, подходит ближе, берет за руки, но я не даюсь. Отталкиваю Волка и в попытке защититься от этого дьявола с силой замахиваюсь ножницами, вот только попытка не удается.

— А-а-ай!

Роман ловит меня в доли секунды, резко выбивает ножницы из руки, выкручивает запястье, а меня заваливает на пол.

— Что ты делаешь, совсем с ума сошла?!

— Отпусти, мне больно!

— Илана, мать твою, успокойся! Мы это уже проходили, я твой муж, успокойся, я сказал!

— Отпусти-и, отпусти меня… ненавижу!

Рыдаю, захлебываясь слезами, и только тогда Волк поднимаетсяс меня, растирает мое красное запястье.

Точно затравленная волчица, отползаю к стене, не зная, что мне делать. Я не понимаю, как могла выйти за это чудовище, чем Роман меня шантажировал и к чему принуждал.

Если я любила такого жестокого мужчину, что тогда со мной было не так?!

Роман закрывает комнату на ключ, а после идет в душ. Краем глаза я замечаю, что у него разорвана рубашка. Это я сделала в порыве дикой ненависти к этому чудовищу.

Роман скидывает с себя все вещи на пол. Полностью оголяется и идет в душ. Я же кошусь на закрытую дверь. Ключи он взял с собой, мне не выбраться.

Только теперь, кажется, я все понимаю. Я здесь заложница, а не жена, и, похоже, Волку просто нравилось меня мучить.