Книга Насильно твоя, страница 22 – Екатерина Ромеро

— Чего надулась?

Роман садится на корточки рядом, берет мои руки в свои, целуетладони. Смотрит прямо в глаза, и, боже, какой же мой муж красивый! Как с обложки какого-то журнала, и он мой. Я это чувствую на каком-то подсознательном уровне. Я точно хотела за такого мужчину замуж, иначе и быть не могло.

— О чем вы говорили с врачом?

— Ни о чем серьезном. Не переживай.

— Я не переживаю! Роман, не надо обращаться со мной как с ребенком. Если все плохо — просто скажите!

— Нежная моя, все хорошо с тобой. Тесты прекрасные, ты точно идешь на поправку.

— Почему тогда Алина Павловна отдельно это с вами обсуждала?

— Потому что я должен был оплатить ей этот визит.

— И все?

— И все. Идем. У меня есть для тебя кое-что.

— Что именно?

— Сюрприз.

Роман берет меня за руку, отводит на третий этаж дома. Я даже не знала, что он здесь есть, за дверью оказывается мансарда в пастельных оттенках, со скошенной крышей и огромным панорамным окном, выходящим в сторону леса.

— Как красиво…

— Это было твое любимое место в доме.

— Правда? Для чего?

— Для этого.

Роман подходит и рывком снимает белую простыню, под которой оказывается большой белый холст, а после берет пакет и выгружает оттуда кучу всякой всячины: кисточки, краски, шпатели.

— Это все для меня?

— Да. Вот чем ты любила заниматься в мое отсутствие. Ты художница, Илана, и у тебя неплохо получалось.

От радости едва сдерживаюсь. Я знала, что творческая личность! Боже, я рисую, оказывается, я умею рисовать!

— Спасибо, Роман! Я вам очень благодарна!

— Меня не так надо благодарить, птичка. Ты это знаешь, — загадочно говорит, и мне кажется, я это уже слышала. Ощущение дежавю. Очень сильное.

— А как вас благодарить?

— Вот так.

Привлекает меня к себе за талию и смело целует в губы, проталкивается языком в рот, ласкает.

Сама не замечаю, как таю в сильных руках мужа, и, кажется, одних поцелуев мне уже мало.

Мне нравится, как осторожно Роман со мной обходится, наверное, мы всегда были с ним так безумно и нежно влюблены.

— Мне надо уехать, Илана.

— Надолго?

— Нет. Вечером вернусь. Тебе понравился сюрприз?

— Очень.

— Сделаешь кое-что для меня взамен?

— А что вы хотите?

Он наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Я хочу, чтобы ты ждала меня в спальне вечером. В красном белье и с мягкой кисточкой в руках.

— Зачем?

— Я будутебя рисовать, птичка, — загадочно шепчет у самого уха, тогда как я вся пунцовая, наверное, становлюсь. Мне тоже этого хочется. Провести ночь с мужем, и пусть она не будет первой для Романа, но, по ощущениям, она будет первой для меня.

— Вы тоже умеете рисовать? В каком жанре?

— Я умею рисовать только в жанре ню. Я хочу тебя, Илана. Хочу свою жену.

— Это нечто вроде супружеского долга?

Смущенно показываю ему жестами, на что Роман только смеется.

— Ты это называла как угодно, но только не долгом.

— Я чувствую себя девственницей. Для меня все как в первый раз.

— Значит, я сделаю так, как надо делать в первый раз. До вечера, птичка.

Сладкий поцелуй в губы, и все тело аж горит от предвкушения.

— До вечера.

Роман уезжает, а я окрыленная иду в спальню и нахожу под дверью записку:

«Илана, все не так, как кажется!

Твой муж тебя обманывает.

Ты живешь во лжи!»

Перечитываю записку несколько раз и рву на куски, смываю в унитаз. Если это чья-то шутка, то мне совсем не смешно. Кто ее написал, зачем? В доме много людей, охрана, персонал, кто-то хочет меня предостеречь либо просто прикалывается, зная о моей амнезии?