Книга В уплату долга, страница 90 – Екатерина Ромеро

Мы молчим. Оба. Я не хочу ни о чем говорить с ним, а он ничего не спрашивает. Только за маленького. А еще…порой Волк приходит и целует меня в живот, и каждый раз я каменею от этого. Сама не знаю, почему. Просто его прикосновение тут же провоцирует у меня целый табун мурашек.

Я скучаю по дому. Очень сильно. Я всегда такой была. Мнительной и запоминающей каждую мелочь, поэтому теперь мне чертовски сложно привыкнуть к новой жизни. Я переживаю за роды. Честно говоря, мало об этом знаю. Только из книжек. Мама у меня рано умерла, и я не успела с ней поговорить об этом, а подружки…были еще слишком молоды, чтобы обсуждать такие серьезные темы.

Моей беременности уже семь месяцев и три недели, и я отчетливо ощущаю малыша в животе. Он часто шевелится. Крутиться, как мячик, пиная меня в бок. Мне не больно. Наоборот. Ощущать маленького под сердцем приятно.

Совсем скоро он увидит свет и я молюсь о том, чтобы прогнозируемые риски от врача не сработали. Я знаю, тогда они увидели там что-то плохое, отчего я сильно переживаю за малыша.

Я исправно принимаю витамины и кажется, чувствую себя неплохо. Только за отца часто волнуюсь. За все это время он так ни разу и не приехал. Не передал письма или хоть чего-то, что заставило бы меня простить его. Может он передумал или хотя бы больше не злиться, но нет.

Отец молчал все это время, и я не могла понять, почему. Неужели этот маленький ему настолько ненавистен? Это же его родной внук, его кровь, семья.

Глупая. Это малышот его врага. И я стала врагом, когда решила оставить ребенка от монстра.

Усиливаю охрану еще больше. Нанимаю дополнительную группу спецназа, которая круглые сутки дежурит у моих ворот. Кто-то роет под меня, и я до сих пор не могу найти эту суку. Тот упырь, который тогда стрелял в нас, выжил. Его кто-то подобрал на машине, а дальше они гнали как ненормальные, и смогли оторваться от моих людей.

Мысль о том, что кто-то снова может напасть на нас, не дает мне покоя. Я должен защитить Илану и своего ребенка. Не успокоюсь, пока не увижу заказчика в гробу. Других вариантов просто нет.

У птички растет беременный живот. С каждым днем она, как роза расцветает, и мне до одури нравятся ее новые формы. Девчонка вся округлилась, ее грудь еще больше налилась, и теперь выглядит как спелый, мать его, персик.

Особенно, когда в майке своей ходит, просто сводит меня с ума. Округлые полушария груди и попа аппетитная заставляют мой член каменеть и хотеть ее уже как ненормальный, как долбанный псих.

Пару раз мне удается сорвать с ее губ поцелуй, однако этого ничтожно мало и только дразнит меня. Я знаю, Илану нельзя трогать. Вот вообще нельзя, как бы я не хотел. Беременность и так тяжелая. Я не хочу навредить ребенку, да и птичке тоже. Я слишком много потерял, чтобы лишиться всего и второй раз.

После каждого моего прикосновения, даже если это просто поцелуй в живот, Илана вся каменеет. Бледнеет, а потом краснеет, как рак. Забавная. Такая чувствительная, нежная, манящая.

Наверное, у меня уже развилась настоящая паранойя, но я начинаю сторожить Илану лично каждую ночь. Я хочу защитить ее, так как до одури боюсь, что с ней тоже что-то случится. Как и с Милой. Тогда, когда меня не было рядом, а трое тварей издевались над ней ножом. И чем ближе срок родов, тем мне становится хреновей, и это мать ее, не проходит.