Книга В уплату долга, страница 40 – Екатерина Ромеро

Я хочу ее сладкое тело, хочу, чтобы она стонала и выгибалась подо мной, а неревела, как в прошлый раз. Уверен, она та еще кошечка в постели. Даже разогревать не придется.  Проклятье.

Я отключаюсь, так и сидя в кресле. В себя прихожу лишь через три часа. Рассвело уже давно, семь утра.

В горле дерет. Я хорошо вчера хлебанул коньяка, пытаясь заглушить мысли о птичке, а теперь во рту пустыня. Черт. Она все еще в подвале. Пора забирать ее оттуда. Нехрен ей там высиживать сутками. Этого урока послушания ей должно хватить с головой.

Набираю Владу. Снова дрых, так как берет только на четвертый гудок.

– Алло…Слушаю, Роман Викторович.

– Забери Озерову с подвала. В комнату отведи.

– Понял. Уже иду.

Откидываю телефон на стол. Сдираю рубашку, иду в душ. Надо освежится, пока проклятые мысли о лани снова не вскипятили мне мозг, а точнее, пока от нее опять член колом не встал, упираясь в брюки.

Как только возвращаюсь в кабинет после ледяного душа, вижу восемь пропущенных от Влада. Набираю ему сам. Что за черт?

– Какого ты трезвонишь мне?

– Роман Викторович, тут это…Озерова. Может вам спуститься в подвал?

– Зачем? Сам что ли не справишься?

– Да хрен ее знает, девчонка эта немая. Я что-то не пойму, что с ней.

Сжимаю телефон до хруста. Что еще птичка вытворила. Похоже, с ней будут проблемы.

– В смысле?

– Ну, я пришел ее открыть, выпустить, как вы просили. Стою тут уже пять минут. Зову ее, а она, короче, вообще не отвечает. Я ее за плечо будить пытался, а она не реагирует даже. Вроде спит, вроде нет. Не хочу ее трогать. Мало ли. Потом еще виноватым буду.

Сцепляю зубы. Блядь. Если это просто представление, девчонка будет сидеть в подвале до посинения.

– Спускаюсь.

Бросаю телефон на стол и спускаюсь в подвал по ступенькам. Почему-то ускоряю шаг. Мне не понравился голос Влада. Сам хочу убедиться в том, что он просто затупил, и Озерова облапошила его, как дебила.

Двери подвала распахнуты настежь. Замечаю Влада, который стоит неподалеку от того самого сырого матраца, на котором я трахал ее тогда. На нем девчонка лежит. На самом краю. Лицом повернута к стене. Скрючилась вся. Колени поджала. Руки на груди сложила, точно молится. Святоша, мать ее.

Чую неладное. Почему она не встает? Три часа уже прошло. Так понравилось сидеть в подвале или снова гордость свою включает?

Не думаю. Здесь и правда уже холодно осенними ночами. Блядь. Надо было сразу ее закапывать. Тогда еще. Сейчас бы не морочился.

Влад отходит в сторону, давая мне пространство. По его бегающим зрачкам понимаю, что Илана так и не ответила ему ничего, и меня это напрягает. Если она включила актрису, будет сидеть тут еще сутки. Не меньше.

Подхожу к девчонке, на корточки напротив нее сажусь. Хрупкая фигурка, сейчас вообще не шевелится.

– Вставай. Давай, дуй в свою комнату.

Никакого ответа или реакции. Вообще ничего. Даже плечом не ведет, и не дрожит как обычно, когда меня слышит.

Бля…Она точно меня выбесить решила.

Кладу руку ей на плечо, и к себе поворачиваю. Волосы русые на лицо упали. Как только убираю их, вижу, что Илана вся белая, как мел. Кожа аж просвечивает. Губы тоже белые. Холодная вся. Ледяная прямо. Черт!

– Илана! Эй, птичка, ты меня слышишь? Посмотри на меня.

Провожу рукой по ее лицу, хлопаю по щеке пару раз. Не сильно, но достаточно для того, чтобы проснулась, но девчонка так и продолжает лежать с закрытыми глазами. Ресницы эти длиннющие тени только отдают. Красивая и недвижимая, как кукла фарфоровая, мать ее.